Лопасти остановились, погасла и тусклая лампочка. Шершень выбросил пистолет. Течение медленно несло его туда же, но это было уже не страшно, потому что ужасные ножи замерли и не крутились.
— Эй, парень, ты живой? — крикнули со стороны люка, куда упал Шершень.
— Живой, — ответил Шершень.
— Держись, мы сейчас над тобой люк откроем и вытащим тебя, — пообещали нерасторопные спасители.
Уровень воды медленно поднимался, Шершню не очень было приятно плавать в холодной и вонючей воде, но все-таки это было лучше, чем быть разрубленным на мелкие кусочки, как Барин.
Минут через пять люк над головой Шершня открылся и ему протянули ремень с петлей на конце.
— Цепляйся, — сказал человек в гражданской одежде.
Шершень просунул кисть руки в петлю и его моментально вытянули наружу. Вид Шершень имел не презентабельный. Грязная, дурно пахнущая вода стекала по плечам, ногам, по лицу. Раны кровоточили. Но он с недоверием поглядел на двух одинаково крепко сбитых мужиков с суровыми лицами.
— Вы кто такие? — с недоверием спросил Шершень. — Друзья майора Козловского? Или Барина?
— Можешь расслабиться, супермен, — ответил тот, что вытянул Шершня, — мы специально приехали за ними обоими из Питера. А про майора Козловского у нас давно была информация, что он злоупотребляет служебным положением, да вот за руку не удавалось его поймать. Кстати, где он?
— Похоже, что его разрезало на куски, — ответил Шершень, — но это непроверенная информация. Минут двадцать назад он упал в трубу, но я только что оттуда и его там не видел.
Тем временем к ним подошел седовласый. Он протянул Шершню руку и представился:
— Полковник Дубровский.
Шершень пожал ему руку и ответил:
— Знакомая фамилия. Родственник того самого, пушкинского?
— К несчастью, нет, — ответил суровый полковник.
— А я Шершень, — представился герой нашего романа, — но документы ваши любопытно было бы поглядеть.
— Пожалуйста, — ответил полковник и протянул Шершню книжечку удостоверения.
Шершень невольно почувствовал облегчение, это действительно были люди из Санкт-Петербурга. Хотя и им доверять до конца он не стал бы.
— Долго досюда добирались, извини, — сказал полковник, пряча удостоверение в карман, — но, я вижу, ты и сам неплохо справляешься.
— Немножко опрофанился в самом конце, — ответил Шершень, — а так, вроде ничего…
— У нас в машине аптечка, сухая одежда, — сказал полковник, — иди переоденься. Мои бойцы помогут тебя перевязать. И, наверное, в больницу поедешь.
— Нет, — сказал Шершень, — у меня еще одно дело есть. Я возьму этот вертолет.
— Бери, — ответил полковник, — к утру только вернись. Сам понимаешь, теперь бумажные дела оформлять нужно. Протоколы, допросы, очные ставки. На этом диске информации томов на тридцать уголовного дела.
Полковник Дубровский многозначительно похлопал рукой по внутреннему карману куртки, в которой, вероятно, и находился заветный диск с компроматом.
— Я к утру вернусь, — пообещал Шершень, — только разыщу своих. Я их с дачи Барина на лодке вниз по реке отправил.
Полковник кивнул. Шершень переоделся в милицейский камуфляж, перевязал чистым бинтом свои раны, обработав йодом, и пошел к вертолету. Полковник и его ребята возились внутри цеха, Шершень зашел с ними проститься до утра и захватить еще кое-что, что могло ему пригодиться. На кое-что ни полковник, ни его люди не обратили внимания.
19
Вертолет трещал лопастями, Шершень вглядывался в темноту леса внизу. Полная красивая и большая Луна вышла к этому времени из-за туч, осветила вершины холмов и деревьев. В ее лучах поблескивала серебряная гладь воды, струящаяся ниткой среди темно серого леса. Шершень глядел, боясь пропустить на этой глади маленькую лодку, в которой должны были находится Лиза, Татьяна, их отец и мама.
Он опасался, что, увидев вертолет, они затаятся, спрячутся и он их не заметит. Откуда им знать, что в вертолете сидит Шершень, а не очередная банда головорезов? Когда некоторое время назад Шершень посадил всех их в лодку, а сам стал готовиться к встрече «гостей» на вертолете, то они договорились, что если все будет нормально, то Лиза и ее родственники узнают об этом по сигналу красной ракеты.
Он взял с собой ракетницу в вертолет. Когда дрался с последователем Стивена Сигала, она у него выпала, но, возвратившись, Шершень нашел ее, вместе с пятью патронами. И вот уже безрезультатно четыре раза взлетала в пустоту ночи ракета, но с земли не было никакого отклика. Он бы непременно увидел их внизу, если бы они захотели, чтобы их увидели, потому что лодка Барина представляла собой чудо науки и техники.
Это была плоскодонка, что обеспечивало ей хорошую проходимость, даже в условиях мелководья. Корма была укрыта тентом, защищая от дождя и ветра. Два аккумулятора обеспечивали электроэнергией, на носу был установлен фонарь, который освещал путь в темноте. Именно этот фонарь Шершень и пытался увидеть. Он зарядил последнюю ракету в ракетницу и выстрелил в открытую дверь. Красная полоса пронзила небо. Шершень окинул взором гладь реки. Но было пусто.
— Вон они, — вдруг воскликнул пилот, — я их вижу внизу на берегу реки. Они мигают фарой со своей лодки.
Шершень рванулся в кабину пилота и увидел, что, и правда, внизу пульсирует маленькое светлое пятнышко.
— Опускайся, — приказал он пилоту.
— Мы здесь нигде не сядем, — ответил пилот.
— Зависнешь над лодкой, я спущусь по лестнице, а потом всех поднимем наверх, — сказал Шершень, — я видел, что ты прицельно летаешь. Справишься?
— Попробую, — сказал пилот.
Лиза подняла голову и сказала отцу:
— Папа, хватит мигать, они нас заметили.
— Господи, лишь бы это был он, а ни люди Барина, — прошептала Таня.
— Мы же договаривались, что он будет стрелять красной ракетой, — сказал отец, — ты же видела красную ракету.
— Но все равно я боюсь, — сказала Таня.
— А я, после того, что было, совершенно ничего не боюсь! — добавила Лиза.
— Расскажешь кому, не поверят, что за переделку я перенесла со своей беременностью, — тихо произнесла Таня, — но пока толкается малыш, значит живой, значит, рожу и, наверное, будем жить.
— Не раскисай сестра, — строго произнесла Лиза, — мы еще поживем и повоюем.
— Жить хочу, — ответила Таня, — а воевать нет.
— Слава богу, хоть жить захотела, — покачала головой мама, — а-то ведь последнее время только и твердила о смерти.
— Я многое поняла за последние дни, — сказала Татьяна.
Вертолет завис над ними, все непроизвольно нагнули головы. Они пришвартовались к берегу, отец привязал нос лодки веревкой к большому валуну. С вертолета сбросили лестницу, и через минуту к ним спустился человек. Это был Шершень! Непроизвольное «Ура!» вырвалось у всех участников этого приключения.
Погрузка в вертолет заняла минут десять. Труднее всего было затащить Татьяну с ее округлым животиком, но ей помог Шершень и она благополучно первой оказалась наверху. За ней подняли маму, которая проявила хорошую спортивную подготовку. Без труда залезли в вертолет Лиза и ее отец. Шершень был последним. Он затащил в салон за собой лестницу, сел на скамейку и улыбнулся.
— Ну, чего ты молчишь? — с любопытством спросила Лиза. — Рассказывай!
— Все нормально, — ответил Шершень, — Козловский и Барин случайно погибли. Упали в трубу со стоками и там их размолотило на куски.
— Ужас! — воскликнула мама Лизы.
— Не скажу что вовремя, — продолжил Шершень, — но все-таки, наконец, появились люди из Питера. Они там сейчас занимаются расследованием всего этого дела. В общем, все прошло без приключений.
— А рука? — спросила Лиза, покосившись не перебинтованное окровавленное плечо Шершня.