– Кто это такие? – спросил я ангела, пока мы поднимались.
– Боги стихий, – ответил тот. – Веспер – воздух, а Нэниль – твердь.
– Что ей было от меня нужно?
– Понятия не имею. Обитатели Хатуссы – очень странные существа. А вот и Корона. Прикрой глаза: здесь очень светло.
Светло, Сурок, это мягко сказано. Здесь все состояло из света. Я закрыл глаза, но свет настойчиво просачивался сквозь веки. Потом я напряженно щурился, но не мог ничего разглядеть, словно попал в кромешную тьму. Наконец впереди нарисовались очертания гигантских сверкающих конусов. Горной грядой они уходили в бесконечность. Их вершины тонули в таком свете, что смотреть на них было совсем уж невыносимо.
Крылья Хархуфия потускнели, поглощенные сверкающим хребтом. Мы летели медленно, словно ангел боялся потревожить торжественный покой этих мест. Горы вились лабиринтом. На мой полуослепший взгляд, все конусы были одинаковы, однако Хархуфий безошибочно выбрал один из них.
– В Короне обитают боги всех миров. Но нам сюда. Это «Шамбала». Дальше ты пойдешь один.
– Боишься, что начальство по головке не погладит? – хорохорясь, поддел я ангела. На самом деле мне было не до шуток.
– У нас с богами другие отношения, – серьезно ответил Хархуфий. – Но в целом ты прав.
Он легонько подтолкнул меня, и каким-то невероятным образом я очутился внутри горы, в святая святых нашего мира.
Знаешь, Сурок, я ожидал увидеть что угодно, но все же мои представления об обители богов не выходили за рамки мифологии. Сверкающие чертоги Валгаллы, олимпийцы, вкушающие амброзию…
А здесь был просто офис. Правда, с эксклюзивной мебелью и отделкой. Тот филиал «Шамбалы», где я служил, выглядел куда скромнее. Разинув рот, я ступал по ковровому покрытию фантастических расцветок, передо мной распахивались зеркальные двери-купе… Идти было еще труднее, чем в Хатуссе. В ноги словно залили свинец, кровь лихорадочно стучала в висках… И ни одной живой души! А потом я забрел в небольшую комнату, где увидел всех богов сразу.
Боги живописно сгрудись вокруг компьютера. За столом сидел Натх в наглухо застегнутом пиджаке с воротом-стойкой. Он хмурился и покусывал губу. У него за спиной, положив руку ему на плечо, стояла высокая блондинка: рот четко нарисован красным, великолепная коса короной уложена на голове. Костюм из алого шелка как влитой сидел на точеной фигуре, короткая юбка открывала великолепные ноги.
На столе сидела миниатюрная шатенка в джинсах, располосованных разрезами от коленей и выше. Она походила бы на мальчика, если бы не накладные ресницы и длиннющие зеленые ногти, как у Лайзы Минелли в «Кабаре». Интересно, кто из этих богинь Фэйт, а кто Сакраль?
А вот и красотка Джан. Отклячив зад, она оперлась грудью на стол. Рельефные формы обтянуты водолазкой с люрексом, рыжие кудряшки забраны в короткий хвост. Полное лицо раскрашено, как для маскарада. Она теснит бога в синем железнодорожном костюме, который пытается подвинуться поближе к компьютеру. Вероятно, это Янус.
С облегчением я увидел Вирату. Мой босс, как всегда взлохмаченный, одетый в полосатый джемпер и серый пиджак, ходил вдоль стены, заложив руки за спину, и что-то твердил себе под нос. Меня никто из богов не замечал.
– Кхе-кхе, – обозначил я свое присутствие.
Боги повернулись ко мне словно по команде. Шатенка с зелеными ногтями соскочила со стола – как школьница, когда учитель входит в класс. Несколько секунд длилась немая сцена. Первой заговорила Джан.
– Знакомое лицо, – произнесла она, сложив губы трубочкой. – Вирата, это ведь кто-то из твоих?
Вирата хмыкнул, почесал затылок и покрутил пальцем у виска – последний жест предназначался мне.
Обещанный экспромт рождался в муках. Я зачем-то отвесил поклон и промямлил «э-э-э…», не зная, как обратиться. Господа боги? Еще решат, что я издеваюсь…
– Что вам нужно, Егор Гобза? – устало спросил Натх. – Вы хоть понимаете, что за всю историю мира здесь побывало не более десяти атхартийцев? Не считая ангелов, конечно.
– Так кто-то здесь уже был? – облегченно выдохнул я. До сих пор беспрецедентность моей затеи казалась граничащей с безумием. На радостях у меня развязался язык, и я вкратце обрисовал ситуацию.
– Издержки кризиса, – пожал плечами Натх. – Сейчас трясет всю Вселенную. Между прочим, именно в нашем мире нашелся чудак, который использовал могущество, доставшееся ему по ошибке, и вмешался в прошлое. Но самое плохое уже позади. Лет через сто все наладится. Ну а что вы хотите от нас?
– Хочу, чтобы вы не ждали сто лет, немедленно прекратили войну и заставили обе стороны уничтожить оружие! – выпалил я.
Боги переглянулись. Джан тяжело, по-бабьи, вздохнула.
Я настаивал:
– Я знаю, что вы не вмешиваетесь в дела атхартийцев. Но ведь это чрезвычайная ситуация! В виде исключения!
– Как ребенок, ей-богу, – фыркнул Вирата. – Тебе же все объяснили!
– Придется объяснить еще раз, – терпеливо сказал Натх. – Дело в том, Егор, что, пока человек жив, он крепко запутан в нитях Баланса. Смерть освобождает его от этих пут. С этого момента судьба человека принадлежит ему самому, и единственный судья ему – Атхарта. Здесь, в Атхарте, можно все, и Баланс от этого не пострадает. Вы не понимаете?
Я медленно покачал головой.
– Натх, давай я объясню. На пальцах, – заявила миниатюрная богиня. – Скажите, Егор, если вас не устраивает финал фильма, вы можете его изменить?
– Я могу стать режиссером и снять свою версию, – парировал я.
– Но мы-то не режиссеры, – развела руками богиня.
– Спасибо, Сакраль, – вмешался Натх. – Все верно: мы только зрители. Атхартийцы для нас – персонажи бесконечного кино. Они могут нравиться нам больше или меньше. Допустим, вы, Егор, симпатичны Вирате, и он не раз заступался за вас. Но это касалось внутренних дел «Шамбалы». К событиям в Атхарте наши симпатии и антипатии не имеют отношения…
– И потом, cher ami, – сказала Фэйт (методом исключения я понял, что это она), – люди из всего умеют сделать трагедию. В масштабах Вселенной ваша резня с сатами просто смешна. Почему бы тем из вас, кто не утратил разума, просто не переселиться в другое место?
– Вам этого не понять, – довольно грубо ответил я.
Я чувствовал себя полным дураком. Уж я-то точно утратил разум, если решил, что добьюсь у богов поддержки. Как проситель в правительственном кабинете, я изнемогал от бессильной злобы, от невозможности докричаться, поставить их, всемогущих, на место нас, слабых и уязвимых… Я сказал, еле сдерживаясь:
– Что ж, господа боги, простите за беспокойство. Я пришел не по адресу. Но, может, вы хотя бы подскажете, где обитают боги сатов? Вдруг они не удовлетворятся ролью зрителей и помогут своим подопечным?
Джан простонала:
– Натх! Да пошли ты к Сатурнам узнать, что у них творится! А вы бойкий мальчик, Егор Гобза. Жалко, что мертвый. Фэйт, неужели это было необходимо – забирать его так рано?
– Сама жалею, – бросила Фэйт, пристально глядя на меня.
Натх набрал номер на телефоне и долго прислушивался к трубке.
– Нет никого, – пожал он плечами. Потом крикнул в переговорное устройство: – Теренций!
Откуда ни возьмись явился ангел. Пока Натх объяснял ему поручение, Вирата поманил меня пальцем. Мы отошли в сторонку.
– Прекрати истерику, – сердито сказал босс. – Мы не заслужили твоих упреков. В представлении людей боги ничем не отличаются от их царей, королей, генеральных секретарей и президентов. Пойми, мы не добрые, не злые, не равнодушные. В человеческом языке нет для богов адекватных определений…
Я слушал Вирату краем уха. Во-первых, голова у меня кружилась и все тело невыносимо отяжелело. А во-вторых… Знаешь, Сурок, мы действительно слишком разной природы с богами. Я считаю себя неглупым человеком, но некоторые вещи для меня непредставимы, как снег для нигерийца. Я так и не поверил до конца, что они не могут вмешаться.
Чтобы сменить тему, я спросил:
– Кто те десять, что побывали здесь до меня? Иисус Христос, Будда и так далее?