— Я знаю, что это значит, — обиженно ответил Рей.
— Вот как? — Девушка сделала наигранное удивлённое лицо. — Тогда ладно. Ваши комнаты находились дальше всех, и стены там относительно толстые. И я выбрала самую дальнюю из них. То есть твою.
— А зачем взорвала её?
— Так получилось.
Так получилось? Это прозвучало так, словно это событие было незначительным. Как если бы она случайно кружку разбила.
— Окей, а зачем сюда ломилась?
— Потому что здесь был чулан. Никто не будет искать в чулане преступника. Хотя на этот раз я чуть не попалась.
— А говорить, зачем ты это делаешь, не будешь значит.
— Ты правильно мыслишь. Не стоит спрашивать девушек об их личных делах и тайнах. Это неприлично.
— Ясно. А что это были за щупальца из теней?
— А ты не знаешь? — Она изогнула бровь.
Вот сейчас её удивление не было поддельным. Рей не мог сказать, как он это понял. Просто чувствовал, что реакция неподдельна.
— Тогда позволь спросить, как меня зовут?
— От куда я знаю. Ты не представлялась.
Девушка не стала вздыхать, как предполагал Рей. Она не стала смотреть на него как на дебила (она уже на него так смотрела). Она невозмутимо ответила:
— Я Адалхеидис, дочь из дома Шатен Дер Дуннкехайт.
— Э-э-э… И как мне тебя звать?
— Можешь звать госпожа Шатен Дер Дункехайт.
— Если учесть то, что ты не будешь звать меня господином, я тоже не буду звать тебя госпожой. Буду называть тебя Шатен.
— Нет, не стоит. Тогда называй меня по имени. Адалхеидис.
— Алахадеис? Или… Аладхейдес… Повтори-ка ещё раз, пожалуйста.
— Лучше называй меня Адель. Боюсь, что ты опозоришь и себя, и меня, когда будешь так чудовищно выговаривать мою фамилию и имя, которое все остальные знают.
— Адель, ясно.
— И будь добр не обращаться ко мне при других. Не хочу, чтоб обо мне пошли слухи что я встречаюсь с таким… С курсантом. Если что-то нужно, подойди сам, когда никого не будет рядом. Сама я ходить за тобой не собираюсь.
Рей подозревал, что она хотела назвать его немного иначе, но сдержалась. Ну что же, хотя бы нормы приличия у неё есть.
— Хорошо. Договорились. Кстати, ты не хочешь спросить, как меня зовут?
— Я бы ответила, что мне всё равно, но хорошо. Как тебя зовут?
Рей уже было открыл рот, чтоб ответить, но Адель подняла ладонь, останавливая его.
— Стой, не стоит. Я знаю, как тебя зовут. Такую личность, как ты все знают.
— Все знают? Это ты про то, что произошло на арене?
Ну да. Его тогда освистали все. Он стал ненавистен практически всем, ведь так «подло» победил их любимчика. Нечестно. Но то что их любимчик вышел против слабого противника, никого не смутило.
— Да. Конечно, я не придерживаюсь их мнения. Каждый побеждает как может, однако общественное мнение не победить.
— Так я не понял, ты поддерживаешь их или нет?
— Скорее не поддерживаю. Но внутри — поддерживаю.
— Показуха.
— Именно так. В конце концов такая жизнь. Так что твоё имя известно почти всем, Рей Клод. Ты теперь кто-то вроде главного злодея.
— Как приятно быть лучшим хоть в чём-то, — саркастически заметил Рей.
— Ох, прошу не говори так. Гордиться подобным слишком даже для такого как ты.
Даже для такого как ты. Она это так сказала, словно он худший их худших. И хуже него быть уже не может.
Адель осмотрелась. Её взгляд остановился на его библиотеке.
— Я посмотрю книги.
— А если я запрещу тебе трогать мои вещи?
Она стала с кровати и начала подниматься по лестнице.
— Наверное стоит заметить, что это не твои книги. И к тому же, если ты мне запретишь, то это может пустить трещину по нашим, недавно созданным хрупким деловым отношениям. Мы же оба не хотим, чтоб это произошло?
— Ты сказала это так, словно это только мне выгодно.
— Каждый слышит то, что хочет услышать. Не пойми меня неправильно. Тебе нужна наша сделка. А я скорее вынуждена ей следовать. Так что в твоих интересах сохранить её.
— Не говори ерунды и не надо строить всё так, словно только мне она нужна. Стоит нашим хрупким отношениям сломаться и все всё узнают. Так что ты заинтересована в них не меньше меня.
Адель бросила на него взгляд. Он был предостерегающим.
Да и сам Рей понимал, что не стоит перегибать палку.
Конечно, она её будет перегибать и не раз, но вот он это делать не должен. И всё потому, что она может всё порушить просто из принципа. Никакие доводы не остановят девушку, которая решила отомстить. Даже если это будет во вред ей самой. В первую очередь это из-за того, что она привыкла, когда все ей подчинятся.