— Значит вы не скажете…
— Я думаю, что ты лучше поняла причину. Даже если он опасен как ты говоришь, такие дела не проводят так. Именно для этого и нужны официальные запросы, что понять, делаешь ты это ради себя или ради всеобщего блага.
Я повесила голову.
— Кстати, раз уж ты зашла, как твоё самочувствие?
— Хорошо, благодарю вас. В последнее время ко мне вновь вернулась жизнь.
— Я вижу. Словно ты влюбилась.
Не знаю почему, но щёки у меня покраснели.
— Если бы это… Но нет. Просто трудное время было преодолено.
— Я рада за тебя, Ария. Больно было смотреть на ту тебя и знать, что руку помощи протянуть тебе невозможно.
Её голос был мягкий и чистый. Искренний. Каждое слово, что она сказала было как бальзам на мою душу. Мне даже показалось, что у меня появилось ещё больше энергии чем прежде. Я встала, улыбнулась ей и поклонилась.
— Спасибо вам, госпожа Рафаэлла. Мне стало намного легче после ваших слов.
Теперь я вновь готова идти по следу охотника. Рафаэлла словно зарядила меня совей добротой. Если бы было больше людей, которые могут вот так поднять тебя на ноги и вывести из горестных мыслей.
Перед уходом я хотела спросить совета у неё, но передумала.
Ария не будет просить советов. Я сама справлюсь! Меня не остановить. В конце концов есть и другие способы всё узнать.
К тому же она и так поняла, что я как глава группы расследования не совсем действую по закону, если мягко выражаться. Я знаю, что она не расскажет никому об этом разговоре. Но не стоит ухудшать её мнение обо мне. В конце концов, она моя начальница.
Так что вышла я из медсанчасти без какой-либо информации. Девушки у входа проводили меня злым взглядом, однако я не подала виду. Это нормально, когда мне завидуют и ненавидят. Более того, так и должно быть. Это лишь означает, что впереди их.
Но сейчас от этого не легче.
Стоит зайти с другой стороны. В конце концов, если знать, что ищешь, то даже в простой ситуации можно раздобыть информацию, интересующую тебя.
Так что…
Так что надо пока успокоиться. Никуда за этот вечер охотник не денется. А мне стоит чуть-чуть расслабиться и потратить время на себя. Ведь если так дальше пойдёт, то я просто вымотаю себя. Сегодня я и так была немного на взводе и слишком переусердствовала. Да и на людей кидаться стала, словно меня эти дни мучают.
А такое непозволительно мне, Ауре, дочери из дома Темпеста. Такое поведение кидает тень как на меня, так и на мой дом. А мой долг — не допустить этого!
Всё! Решено! Сегодня отдыхаю! А может и завтра.
Я только недавно, можно сказать, вернулась к жизни, и не хочу упасть обратно в пропасть безнадёжья. Стоит насладиться жизнью и, скажем так, укрепить подпорки душевного равновесия.
Общая умывальная.
Помню, когда я сюда поступила, тоже пользовалась ею. Свои были только у привилегированных. Все остальные ходили сюда. Она располагалась в отдельной пристройке со стеклянной крышей. Огромную часть занимала ванная, в которой можно было спокойно сидеть в тёплой воде. Ещё были душевые и небольшие ванны для ополаскивания.
Всё это было сделано из мрамора кремового цвета. Потрясающая резьба и красивые узоры на стенах. Всё проработано до мелочей. Конечно такое и у меня дома есть, но из-за размеров это место вызывает у меня восхищение. Что говорить о простолюдинках, которые сюда попали. Особенно заметно учащихся, которые ещё не привыкли к такому.
По своему обыкновению я как обычно зашла в раздевалку. Она была большой. Пол был выстелен досками с маленьким промежутком между ними. Везде были небольшие отдельные шкафчики без дверей. Кстати их поставили не так уж и давно. Раньше все вещи клали на скамейки.
Там я увидела Лиару и Элеонору. Одна уже разделась до гола. Стояла уперев руки в бока и даже не пытаясь прикрыться. Казалось, что она специально демонстрирует своё тело. Другая только стягивала с себя юбку.
— Ты бы хотя бы прикрыла свою наготу полотенцем, — поморщилась я.
— Ещё скажи, что я некрасивая, когда обнажена. Многие мужчины душу продадут, чтоб увидеть меня голой, — обиженно заявила она.
— Они за что угодно душу продадут. У них кроме неё больше особо ничего и нет.
— Ну не знаю. К тому же вон те тоже не прикрываются. — Она указал на девушек, которые зашли в ванную комнату.
— Но они и не стоят в победной позе. К тому же каждая должно прикрывать свою наготу полотенцем. Таков этикет.
— Это в общественной купальне. А эта чисто женская.
Элеонора к тому моменту уже тоже разделась. Она обернулась полотенцем прикрыв свою грудь и нижнюю часть.