Погрузившись в размышления о бытовых мелочах, я ехал в сторону магазина, пока не остановился на перекрестке у Комбината слепых. Горожане так и называют это место, никак не иначе. Еще с 1959 года здесь размещается это предприятие, выпускающее бытовые и художественные изделия, начиная от розеток и заканчивая женской бижутерией. Стоял на перекрестке, ожидая, когда пройдут пешеходы; кстати, одна девушка могла бы идти и помедленнее. Уж слишком «вкусно» она шла, слегка покачивая красивыми бедрами. Мдя…
Вдруг меня накрыло. Почувствовал опасность, словно зверь, в которого прицелился стрелок, сидящий в засаде. Неприятное чувство, когда знаешь, что на тебя охотятся. Одни назовут это предчувствием, другие — шестым чувством. Не знаю, что это, но уверен, именно сейчас должно произойти что-то нехорошее! Дьявол меня забери! Нет, я не имею в виду банального снайпера, устроившего лежку где-нибудь на крыше. Даже головой покрутил в безнадежной попытке увидеть какой-нибудь признак грозящей опасности. Поэтому и отвлекся от дороги, проезжая мимо автобусной остановки. Когда повернул голову, то — словно в замедленном кино — увидел женщину, вылетающую с тротуара под мои колеса! Твою мать! Еле успел нажать на тормоз, выкручивая руль, чтобы развернуть машину боком. В правую дверь послышался глухой удар, стекло разлетелось вдребезги, и мне в лицо брызнула чужая кровь…
Мы сидели у меня на кухне и пили чай. Нет, не с плюшками, хотя они были бы очень кстати. После разных травм, на которые богата моя спортивная юность, меня всегда на сладкое тянет. Вместо них был небольшой торт, который принес Петр. Кто сказал, что мужчины сладкое не любят? Расскажите эти сказки кому-нибудь другому! Любят, просто признаваться в этом не хотят, словно боятся быть уличенными в чем-то, не соответствующем мужскому статусу. Авгур объявился, как всегда, неожиданно — будто никуда и не пропадал. Позвонил утром и через несколько минут постучал в дверь. Он что, заранее приехал и ждал внизу разрешения, чтобы нанести визит? Загорелый, отдохнувший — интересно, где это он прохлаждался, пока я здесь кровь мешками проливал и с гвоздем на зверье кидался?
— Скажите, Авгур, что может означать убитая кошка?
— Убитая кошка — это просто кошка, — Петр пожал плечами. — С чего вдруг спросил?
— На дверях нашел.
— Своей квартиры? — он поднял на меня взгляд, даже кусочек торта забыл съесть.
— Да, пригвоздили стилетом, который я оставил в голове Нежити.
— В доме ведьмы, — кивнул он. — На кошке было что-нибудь необычное?
— Необычное? — я задумался. — Да нет, вроде ничего особенного, кошка, как кошка. Дохлая. На веревке болталась.
— На веревке? — он удивленно дернул бровью.
— Ну да. Петля была на шее, веревочная.
Авгур усмехнулся и обвел взглядом кухню. На дверце холодильника болталась игрушка для Тишки — привязанный шнурком мячик, который котенок в этот момент и бил лапой, словно боксерскую грушу. Петр осторожно забрал у него игрушку и завязал какой-то хитрый узел.
— Такой?
— Да. Что это за хрень?
— Ничего особенного — обычная удавка, на таких людей вешали. Кстати, надо заметить, что правильно повесить человека — это наука. Раньше у палачей были специальные таблицы, где указывалась толщина и длина веревки.
— Смотри ты мне, как все сложно, — покачал я головой. — Я-то думал — все просто: веревка, кусок мыла — и вперед. Но кошка здесь причем?
— Она во все времена была признаком свободы. Повесив на дверь убитую кошку с петлей на шее, тебя в очередной раз предупредили, что ты можешь потерять свободу. Нежить, это и провоцирует — по мере своих скромных возможностей, кстати, а как женщина, которую ты сбил машиной?
— Жить будет.
— Долго в полиции продержали?
— Да, нервы изрядно помотали. Знаете, как это бывает: тест на алкоголь, схемы, доктора и прочее. Хорошо, хоть свидетелей было в достаточном количестве.
— Что ожидает в перспективе? — поинтересовался Авгур. — Женщина-то как, в сознании?
— В перспективе — решение о проведении досудебного расследования. Ничем особенным не грозит — скорость я не превышал, а женщина выбежала на дорогу не на пешеходном переходе. Нервы, конечно помотают; и так уже достали с разговорами.
— Везучий ты, Сашка, просто слов нет! Из дома Ведьмы умудрился выбраться без особых потерь. Почему ты ее где-нибудь на улице не подкараулил? Не мог в темном углу подстеречь и застрелить?
— После этой неудачной вылазки начинаю размышлять о пополнении арсенала. Как бы мне не хотелось, — я задумчиво повертел в руке сигарету, — но придется поступиться принципами и нарушить закон.
— Что ты собираешься предпринять?
— Думаю еще. Во-первых, надо будет заказать удлиненный ствол для Глока, с резьбой. Причем сделать это так, чтобы не пришлось его регистрировать в полиции. Значит, надо напрячь знакомых в Штатах, там эти вещи не подлежат учету. Во-вторых, изготовить глушитель. Детали закажу в разных мастерских, чтобы никто не понял, что именно делают, а окончательно соберу дома. В-третьих, дробовик. Я выбрал Бенелли, четверку, но скорее всего откажусь. Надо будет присмотреть что-нибудь более короткое. Есть одна задумка, приобрести нечто вроде обреза, которые производит итальянский Fabarm. Короткий, всего четырнадцать дюймов ствол, помпа двенадцатого калибра. В ограниченном пространстве незаменимая вещь, — я прищурился, вспоминая модель, — вроде Martial Ultrashrort, надо будет уточнить по каталогу. Проходит как impugnatura pistola, если память не врет, что-то вроде «с пистолетной рукоятью», в итальянском я не силен. Но это уже мелочи.
— А разве у нас нет ограничений по длине оружия? — удивился Авгур. — Когда я закон читал, там была указана минимальная длина ружья.
— На спортивную лицензию возьму, — улыбнулся я, — пусть докажут, что нельзя в спорте «ультрашот» использовать. Если что, приделать приклад этому потомку лупары [11]— дело нескольких минут.
— А патроны какие будешь использовать?
— Не знаю. Полагаю так — раз достаточно небольшого количества серебра, чтобы эта Нежить сдохла, то нет смысла изготавливать дробь полностью из серебра. Во-первых, она будет легче, а во вторых — намного дороже.
Авгур, соглашаясь с моими словами, кивнул.
— Вот, — продолжил я, — значит, есть два варианта: или отливать крупную картечь, куда добавлять серебряные стружки, или изготовить жакан, сиречь пулю, для гладкоствольного ружья, а в ней сделать выемку и вбить небольшой серебряный шарик. Как вам мои мысли?
— Ну, я в оружии не специалист, — Петр развел руками, — но полагаю, мысли правильные, попробуй. Только думай, Саша, все равно думай. Планируй перед тем, как куда-нибудь лезть, очень тебя прошу! Сам понимаешь, что ты уже свой ход сделал, теперь их черед. И так повезло, что живым выбрался.
— Спасибо, Авгур. Да, как вспомню — до сих пор ребра ноют, еле ноги унес.
— Мог там и остаться, навеки. Или, как вариант, твой труп превратили бы в упыря.
— Хорошенькая перспектива…
— Не очень красивая… О том, что ты можешь потерять свободу. Слушай, — Авгур смотрел на меня серьезно, словно принял какое-то решение, — а может, уедешь отсюда на время? Когда с этой аварией разберешься.
— Нет, — я отрицательно покачал головой, — не уеду.
— Упрямый?
— Нет, у меня есть дела. Хочу упокоить эту ведьму. Кого убил у нее в доме, не знаете?
— Полагаю, что оборотня. Охранник и любовник — в человеческом образе, естественно. Вполне понятна ее ярость. Кстати, не так давно неподалеку от одного из старинных баварских замков объявился вервольф. И, представь себе, это не просто байки журналистов, а документально зафиксированный случай, даже полицейский протокол имеется. Месяц назад, в полнолуние, он напал на двух туристов из Италии. Выпрыгнул из кустов и попытался задрать одного из них. Если бы итальянец был один, то и думать нечего, закончилось бы требухой, разбросанной по дороге. Но мужики оказались сильные, и на помощь позвать успели, благо неподалеку оказался патруль. Когда замелькали полицейские сирены, оборотень скрылся в придорожных кустах, только его и видели.
11
Лупара — обрез охотничьего ружья, использовался сицилийскими пастухами для защиты стада от волков. По одной версии, название получил от слова lupo — волк. На мой взгляд — от lupara (крупная дробь).