— Нет, — я покачал головой, — сначала подъедем в одно место. Это здесь неподалеку. Двадцать километров в сторону Молетай.
— Я без оружия, — предупредил он, — сразу говорю.
— Мы только посмотреть заедем. Мне хочется увидеть одну вещь. Исключительно в порядке самообразования. Так сказать, хочу бросить взгляд на один спорный памятник. Мелькнула в голове одна мыслишка. Ничего особенного, но версию проверить не помешает.
— Понял, — кивнул Базиль и, устроившись поудобнее, включил музыку.
Мне уже несколько дней не давала покоя одна схема, которую я обнаружил среди дневниковых записей чешского ученого. Судя по всему, на ней было изображено место, куда мы сейчас направлялись. Да, тот самый пресловутый центр Европы, который торжественно открыли в начале декабря. Ученый был здесь немного раньше; естественно, что на его план-схеме были изображены лишь границы строительного участка и фундамент. Но, кроме этого, на ней была обозначена еще одна точка с указанием точных координат, причем находилась она гораздо ближе к трассе, чем стела. Что это? Ошибка проектировщиков? Место получше выбирали? С одной стороны — правильно; тут главное не точность, а красивый вид на окрестности. А вот другим — да, им нужна настоящая точка. Но зачем? Может, на месте станет яснее? Сомневаюсь, но идею проверить надо. Вот именно поэтому мы и едем — чтобы посмотреть на это место собственными глазами.
Приехали мы довольно быстро — от Вильнюса по дороге на Молетай километров двадцать пять, не больше. Машину оставили на стоянке и, вооружившись фотоаппаратом, направились к памятнику. В общем-то ничего особенного — обычная гранитная стела, увенчанная стилизованной короной из звезд. Надо понимать, символизирует Европейский Союз. Любят в последнее время эти звездочки вставлять куда надо и куда не надо. Небольшая круглая площадка, выполненная в виде арены, окружена несколькими рядами скамеек. По левую сторону, повторяя очертания арены, выстроились флагштоки с флагами стран содружества. Сама стела находится на небольшом возвышении, куда ведет дорожка, усыпанная мелкими камешками. Но это летом, а не сейчас. Сейчас мы пробирались по узкой тропинке, едва очищенной от снега. Поднялись к памятнику и остановились. Базиль осмотрелся вокруг и выдал короткую характеристику.
— Красиво.
— Наверно, — кивнул я в ответ.
Достал из кармана записную книжку, куда заранее перечертил схему, стараясь не сильно наврать с пропорциями. Что поделать — рисовать я не умею. Так, судя по всему, вот это памятник. На момент создания схемы — лишь постамент, точка на плане. А вот этот заштрихованный прямоугольник — дом, построенный для обслуживающего персонала. Трасса и точка с координатами. Теперь понятно, почему центр установлен неправильно. Настоящий центр расположен слишком близко к дороге, в небольшом овраге. Вон, оттуда березки торчат. Ладно, придется лезть туда, ничего не поделаешь. Когда мы подошли к краю поля, собираясь пробраться к настоящему центру, из дома вышел мужчина и направился к нам. Шустро так направился, энергично. Ну и чего ему от нас понадобилось?
— Добрый день, господа! — он вежливо поздоровался.
В ответ мы лишь улыбнулись и продолжали смотреть на интересующее нас место. Лезть в снег не хотелось, но что делать. Мужчина, по-моему, решил, что мы не местные. Правильно — местные редко улыбаются.
— Вы говорите по-литовски? — на скверном английском поинтересовался он.
— Нет, — ответил Базиль. — А что случилось? Мы приехали посмотреть на памятник.
— Да, конечно, — расцвел фальшивой улыбкой мужчина и широким жестом указал на памятник, где мы только что были. — Центр Европы находится там! Там, — он несколько раз махнул рукой и предложил: — Пойдемте, я вам все покажу.
— Спасибо, — кивнул О`Фаррел, — но мы хотели осмотреть окрестности.
— Вот придурки британские! — сказал на литовском языке мужчина, причем не переставая нам улыбаться. — Сначала этот болван с отморозками туда лазил, теперь эти!
— Простите, — поинтересовался Базиль, — что вы сказали? Я не понимаю…
— Я говорю, пойдемте! Покажу вам памятник, — опять перешел на английский язык наш надоедливый собеседник. Он мне напомнил того самого смотрителя кладбищ из романа «Трое в лодке, не считая собаки». Тот, помнится, тоже приставал к туристу, предлагая осмотреть могилки и склепики.
— Ох, нет, — замотал головой Базиль, — спасибо, не надо.
— Ну как же так?! — всплеснул руками мужчина.
— Да ты достал уже нас со своим памятником! — сказал я на литовском. — Сказано же тебе — мы хотим осмотреть окрестности. Чего тебе не понятно? Кстати, а кто еще туда ходил?
На лицо сотрудника было приятно смотреть. Не то, чтобы он очень удивился, но пятнами слегка пошел. Правильно — мы ведь можем и жалобу его начальству накатать. За «британских придурков». А он за свое место зубами держится, это и к гадалке не ходи. Зарплата хорошая, работа не пыльная.
— Кто ходил? Никто не ходил, — он замотал головой, как лошадь.
— Не крути мне голову, а? — устало отозвался я. — Полгода назад здесь был наш друг и рассказывал про настоящий центр Европы, а не про этот фонарный столб из гранита. Давай, говори уже, пока я не сказал этому жителю Ирландии, — я кивнул на Базиля, — что ты его придурошным англичанином назвал.
Базиль мой кивок истолковал по-своему, но, в общем, правильно. Поэтому он нахмурился и злобно засопел.
— Я правда ничего не знаю!
— Если не знаешь, тогда пшел вон отсюда, не мешай нам дышать свежим воздухом и любоваться окрестностями.
— А чего он так испугался? — спросил меня Базиль, когда «сотрудник памятника» ушел.
— Я пообещал, что напишу на него жалобу.
— За что? — удивился О`Фаррел.
— Он тебя британским придурком назвал, — наябедничал я и ухмыльнулся.
— Британским?! — спросил Базиль и надулся, как мышь на крупу.
— То есть на придурка ты не обиделся? — невинным голосом поинтересовался я. — Ладно уж, поехали домой, патриот Ирландии! Кушать хочется.
— Британским, — пробурчал О`Фаррел и добавил что-то неразборчивое на ирландском языке. Надо понимать, что-то вроде «и памятник у вас красивый, и люди здесь приветливые». В общем, как я понял, Базиль остался доволен экскурсией.
Мы уже подъезжали к Каунасу, когда телефон, лежащий рядом со мной, завибрировал, высвечивая «номер не определен». Ну и кому я еще понадобился? Неужели опять в прокуратуру вызывают?
— Слушаю?
— Айдаров? — спросил мужской голос.
— Для кого Айдаров, а для кого и господин Айдаров, — отрезал я. Не хватало мне еще панибратства от незнакомых собеседников.
— Да, мне говорили, что вы очень резки в общении, — сказал мужчина. — Хорошо, будь по-вашему, «господин» Айдаров.
— Я вас слушаю. Позвольте узнать, с кем имею честь разговаривать?
— Мое имя, — собеседник сделал небольшую паузу, — вам ничего не скажет.
— В таком случае не вижу смысла продолжать разговор, — подвел итог я. — До свидания.
Я нажал кнопку и убрал телефон в карман. Больше никто не звонил — и слава Богу. О`Фаррел молча сидел рядом и, судя по всему, о чем-то напряженно думал. Даже свою неизменную сигару — и то забыл прикурить, так и держал в зубах, окончательно изжевав ее кончик. Лишь когда мы въехали в город, он очнулся и спросил.
— По этой подписке, данной властям, ты ведь не можешь покидать страну?
— Республику, — поправил я. — Да, это так. Даже в Ригу не могу съездить, а надо бы. А новыми документами, которые вы для меня сделали, пользоваться не хочу. Рано еще.
— А что тебе там понадобилось? — поинтересовался Базиль.
— Вещицу одну купить надо. Я ее видел у одного торговца. Думаю взять, для хозяйства.
— Оружие? — он покосился на меня.
— Да, — я кивнул и задумался. — Даже не одну, а несколько. Нужен хороший охотничий арбалет, еще один сменный ствол для Глока-21 и какой-нибудь небольшой пистолет. Что-то вроде последнего шанса.
— Дерринджер? — удивленно спросил Базиль.
— Нет, эти игрушки не для меня. Что-нибудь небольшое, вроде Глока тридцатой модели.
— Ты фанатик сорок пятого калибра! — засмеялся он.
— Просто если уж применять, то с гарантией, — пожал плечами я и, следуя сигналу светофора, повернул налево.