Он быстро разделся, прыгнул в кровать, даже не потушив свет, и завернулся в шерстяное одеяло. Несмотря на то, что он очень устал, он спал беспокойно и проснулся по среди ночи. Ему приснился странный сон про Сефиру Прайс, которая встряхнула и взбудоражила его. В конце концов, он опять уснул и проспал до утра. Но он не чувствовал себя отдохнувшим так же как и когда, лег спать.
Он выбрался из постели, все еще чувствуя себя больным. Довольный собой, он немного позавтракал — хлеб, сыр, немного воды, и оделся. Когда он выходил из комнаты, то снаружи шел дождь, поэтому выходя на улицу Речная, он надел пальто. На причале и на улицах все еще было много народа, и Итан гадал, вернулся ли Дивер с работы.
Однако об этом он долго не думал. Он принял решение за одну ночь. Он не собирался заканчивать свое расследование, но ни Сефира, ни заклинатель не были уверены в этом. Он мог на некоторое время ускользнуть от них, но в конечном счете через день-два они бы узнали о том, что он делает и выследили бы его. Он должен был найти убийцу Дженнифер Берсон. Для этого ему нужно было разузнать побольше о заклинании, которым ее убили. Если мистер Пелл был прав, то и о том убийстве ребенка в День Папы.
В Бостоне было, возможно, около тридцати действующих колдунов. Без сомнений, было гораздо больше тех, в чьих венах текла ведьмовская кровь, но многие сделали все, чтобы об этом никто не узнал. Людей все еще сжигали и вешали по всей Новой Англии; страх распространился среди многих заклинателей. И те, у кого не было доступа к власти, как правило, избегали тех, у кого такой доступ был. Из-за своей профессии и мятежа на Рубиновом Клинке, Итан был вторым по известности заклинателем в Бостоне. Самой известной была пожилая женщина по имени Таридженна Уиндкатчер, которая всю жизнь содержала таверну и сама, как говорила, была кузнецом счастья многих супружеских пар.
Она содержала бар, который удовлетворял запросам нескольких чародеев, курсирующих по улицам Бостона. Еще она искала пары для мужчин и женщин, которые отчаялись найти свою любовь. Дженна не делала никакого секрета из того, что она ведьма. А те, кто платил ей за ее услуги, думали, что она использует свою силу, чтобы найти им пару. Итан однажды спросил ее, правда ли это. Дженна отказалась отвечать.
Она приехала с одного из островов Карибского бассейна — Итан не знал с какого. Она осиротела в море, ее спас корабль, идущий из Ньюпорта. Дженна была африканкой и Итан не знал, как же ей удалось избежать участи рабыни. До него доходили слухи о романе, который был несколько лет назад между Дженной и богатым кораблестроителем Ньюпорта, который не мог жениться на ней из-за ее расы. Но он так ее обеспечил, чтобы она не потеряла свою независимость. Он не знал, что из этого было правдой, но она оставалась свободной и в конечном итоге она приехала в Бостон, где купила себе таверну. В какой-то момент, не помня своего настоящего имени, она назвалась Уиндкатчер (Ловец ветра). Она утверждала, что оно ничего не значит, ей просто понравилось, как оно звучит.
В ее таверне можно было найти обычные напитки, также как и рагу, тушеное мясо и хлеб — ничего по сравнению со стоимостью у Каннис, но вполне приемлимо. Но она также торговала травами и маслами, редкими камнями и талисманами, древними текстами о заклинаниях и клинками, курениями и настойками, используемыми в ритуалах. Короче говоря, все, что могло быть полезным в колдовстве. Итан, как правило, подпитывал свои заклинания кровью и листьями, которые находил в городе. Но иногда, когда ему нужно было что-то другое, он всегда приходил к Дженне.
Итан прошел по улице Ориндж мимо пастбищ и полей, мимо заросших выгонов, которые казались покинутыми уже долгие годы. Ни один из домов на этом пути не выглядел особенно прочным, хотя некоторые выглядели такими же шаткими и дом Дженны. Чайки, как призрачные тени в серебристом тумане, сидели на вершине ворот на некотором расстоянии; их крик эхом отдавался от камня и дерева.
Таверна Дженны, Толстый Паук, стояла на углу Ориндж и Дворцовой улиц, в пределах видимости от Амори Стиллхаус, недалеко от места, куда привела его Анна прошлой ночью. Итану всегда казалось, что здание может рухнуть от любого дуновения ветерка. Он тяжело завалился на бок, а его крыша опасно просела посередине. Табличка на двери гласила: «Т. Уиндкатчер, Кузнец чужого счастья. Любовь — это Магия». Итан смеялся каждый раз, когда видел ее. Дженна вполне могла забраться на крышу своей таверны и прокричать «Я — заклинатель!» так громко, как могла.
В Пауке было тепло и пахло древесным дымом и жареной птицей, гвоздикой и корицей. В баре горел огрызок единственной свечи, но в помещении было пусто. Итан вышел на середину комнаты и позвал Дженну. Через мгновение он услышал скрип стула над головой и неторопливые шаги, направляющиеся к лестнице.
— Кто это? — прозвучал женский голос.
— Это Итан Кэйлли, Дженна.
Женщина пробормотала что-то, что он не мог слышать, хотя он мог бы сказать, что в ее голосе не было удовольствия от его прихода. Но все же она спустилась по ступенькам, которые громко скрипели при каждом ее шаге.
На ней было простое льняное платье цвета слоновой кости и коричневая шерстяная шаль, накинутая на ее костлявые плечи. Её кожа была цвета темного рома; волосы были короткими, едва покрывавшими голову, и белыми, как луна в зимнюю ночь. У нее было узкое морщинистое лицо и темные глаза, которые были настороженными и жесткими как у сокола. Как всегда в руках у нее был бокал мадеры; Итан никогда не видел ее без него.
— Кэйлли, — сказала она, нахмурившись, когда увидела его. — Я думала, что это посетитель.
— Прости, Дженна.
Выражения ее лица не изменилось, но она махнула ему в сторону бара.
— Что ж, ты здесь, тогда тебе придется сесть и выпить со мной.
Она налила ему стакан мадеры и он прошел за ней к камину, где пылал огонь. Они сели за небольшой столик и Итан отпил вина, которого Дженна ему налила совсем немного. Ему не следовало удивляться. Учитывая сколько она выпивала неразбавленной мадеры, она уже должна была сломаться и спиться.
— Ты пришел за заживляющим бальзамом? — спросила она, наклоняясь вперед в своем кресле и глядя в его разбитое лицо.
Итан усмехнулся, еще раз пожалев, что не мог исцелить себя так, чтобы не навлечь на себя подозрения Генри, Дерна и других.
— Нет.
— Кто это с тобой такое сделал?
— Сама как думаешь?
Ее лицо превратилось в камень.
— Сефира Прайс.
Дженне вообще никто не нравился. Она благоволила к Итану, потому что он был заклинателем. А она могла быть очаровательной, когда этого требовала ее работа. К незнакомцам она относилась с презрением, но и к тем, кого знала, особой теплоты не испытывала. Насколько знал Итан, помимо тощей собаки, которая иногда приходила к ней, у нее не было друзей. Но никого на свете больше не было, кого бы она так сильно ненавидела, как Сефиру Прайс. Это собственно и объясняло, почему она помогала Итану в работе, несмотря на то, что для нее в этом не было никакой выгоды.
Итан не был уверен, почему она так ненавидела Императрицу Южной Оконечности. У него не было причин думать, что они когда-либо встречались, у них не было общих дел. Год или два назад Дженна как-то заметила, что Сефира стоила ей много денег. Итан так и не узнал, что произошло, но он знал, что, если она узнает, что помогая Итану, она может сделать гадость Прайс, она не задумываясь скажет ему, что он захочет узнать. Даже, если он ничего ей не заплатит.
— Она порочная женщина, — сказала Дженна, качая головой так горько, словно это ее избила Сефира.
— С этим спорить не буду.
Дженна еще раз покачала головой и откинулась в кресле.
— И так, заживляющий бальзам не нужен. Может хочешь получить приворотное зелье для своей женщины?
Итан покачал головой, зная, что она имеет в виду Элли.
— Нет, спасибо.
— Много не возьму. Если есть бурное прошлое, любовь проще выудить.
— Всего, чего я хочу — это информация, Дженна.
Она отмахнулась от него.
— Тебе всегда нужна информация. Вот только для меня звонких монет не прибавится.
Обычно на этом месте Итан вытаскивал пару шиллингов и клал их на стол Дженны. И сейчас она украдкой бросила туда взгляд. Итан сделал еще один глоток вина и посмотрел на нее.