Николас вышел из отеля пешком, глазами сканируя улицу. Каждая вторая витрина, казалось, была рестораном или фаст-фудом, и он не знал, какие были хорошими, а какими плохими. У них не было того разнообразия, какое было, когда он последний раз ел. Много появилось, изменилось на кухнях с тех пор. Николас смутно осознал это на периферии своего сознания, но он не съел ни кусочка пищи после смерти Энни и не обратил внимание на меняющийся облик пищевой промышленности. Столкнулся с этим было довольно печально. Он должен был спросить Джо, что она бы хотела съесть, перед тем как уйти, но он боялся, что она будет настаивать на том, чтобы пойти с ним, и он не смог бы покормиться.
Эта мысль заставила Николаса решиться покормиться сейчас, а побеспокоиться о том, что принести Джо после. Возможно, он сможет мыслить более ясно если он не будет отвлекся на судороги своего тела. Его взгляд перешел от витрин на людей на тротуарах. Большинство людей были в группах по двое или трое, но он заметил одну одинокую женщину, которая куда-то спешила. Средних лет, с розовыми щечками и небольшим количеством мяса на костях, она неслась вверх по улице, ее руки были заняты сумками.
Николас сосредоточился на ней, быстро проскользнув в ее голову, чтобы проверить не больна ли она ничем или не была ли она под чем-то. Мало что хорошего получалось если пить кровь от кого-то больного; плохая кровь просто должна была бы быть удалена из его системы, используя то небольшое количество крови, которое в настоящее время у него было. Она была в порядке, здоровая и крепкая.
Николас сначала был на расстоянии от нее, чтобы не привлечение внимания и не вызвать у нее тревогу. Он последовал за ней по улице, когда она свернула в переулок. Вскоре после этого, она повернула к многоквартирному дому. Он начал сокращать расстояние между ними и был почти у нее на пятках, когда она вошла в фойе.
Парадная дверь была не заперта, но там был швейцар. Николас проскользнул в мысли этого человека, убедившись, что он не видел и не остановит его, когда Николас последовал за женщиной к лифту. Тот прибыл, высадив смешенную группу людей лет двадцати. Николас последовал за женщиной в кабинку, когда она его заметила и вежливо ей улыбнулся, ожидая, когда двери закроются. Когда двери закрылись, он проскользнул в ее ум и заставил ее повернуться к нему. Он шагнул вперед, намереваясь взять ее на руки и покормиться, но остановился, когда ароматный запах окутал его. Николас смутно осознал аромат, когда он последовал за ней, но он был слабый тогда. Теперь, когда они были заключены в маленький лифт, его невозможно было игнорировать, и он с любопытством посмотрел на источник. Это напомнило ему что-то, что он когда-то ел. Что-то…
Николас проследил запах до сумки, которую женщина несла, и забрал ее у нее, чтобы заглянуть внутрь. Все, что он увидел, была коробка. Он потянулся чтобы открыть ее и сразу же был сбит сильной волной аромата. Жареная курица, понял Николас, улыбаясь. Энни делала ее по воскресеньям. Это была его любимая еда.
Вот что он хотел принести Джо, решил Николас, закрывая коробку и посмотрев на пакет. KFC. Он вспомнил, что проходил мимо ресторана с таким логотипом.
— Что вы делаете с моей курицей?
Николай взглянул на женщину с удивлением. Он настолько отвлекся на находку, что выпустил свой контроль над ней, и теперь она смотрела на него с замешательством. Поставив сумку на пол, он скользнул в ее мысли и снова взял под контроль. Николас потом быстро взял ее на руки и впивался зубами ей в шею, используя больше скорости, чем утонченности. Его отвлечение заняло то время, которое у него было. К счастью, он все-таки успел сделать то, что должен был. Он закончил кормиться и просто отпустил женщину, когда лифт звякнул, объявив об их прибытии на ее этаж. Николас взял сумку с курицей и передал ее ей, а потом отправил ее из лифта, прежде чем отпустить ее разум.
Теперь он чувствовал себя намного лучше, боль значительно уменьшилась. Еще один укус и ему станет намного лучше, чтобы получить курицу и вернуться в отель, подумал Николас, нажав на кнопку первого этажа.
Лифте проехал вниз только два этажа, прежде чем остановился, чтобы впустить молодого человека. Парень был в полном одиночестве, и быстрая проверка его мысли доказала, что он был здоров, как бык, настоящий крепкий орешек, на самом деле, живущий на натуральных продуктах и на чем-то под названием зеленый чай. Николас улыбнулся про себя, когда двери закрылись. Казалось, судьба была на его стороне, для разнообразия. Он вернется в отель в кратчайшие сроки… потом он просто должен придумать какое-то объяснение для Джо из-за всего, что происходило.
Это или сказать ей правду, подумал Николас, скользнув в мысли молодого человека и наклонился, чтобы укусить его за шею. Он предпочитал сказать Джо правду, но сомневался, что ей позволят сохранить ее воспоминания об этой правде, как только они вернут ее обратно в дом силовиков… и он будет должен в конечном счете забрать ее оттуда. С другой стороны, они не стерли ее воспоминания после первого раза. Правда, она не очень много знала, но все же…
Лифт звякнул. Николас закончил кормление и отступил от молодого донора, перестроив его мысли и заставляя выйти, когда двери открылись. Он сохранил контроль над ним, пока они не вышли из здания, и затем выпустил его из-под контроля и повернулся, чтобы вернуться обратно на оживленную улицу, где он в первый раз увидел женщину с курицей.
Двадцать минут спустя Николас позволял себе вернуться обратно в номер отеля. Его руки были нагружены большой сумкой, отмеченной KFC. Он позволил двери закрыться за его спиной и шагнул в комнату, открыв рот, чтобы заговорить, но снова закрыл его, когда увидел Джо, крепко спавшую на кровати. Он беспомощно посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на Чарли. Собака лежала рядом с ней, но его голова была поднята, глаза открыты и бдительны.
Вздохнув, Николас поставил сумку на небольшой столик у окна. В тот момент, когда он это сделал, Чарли был уже не на кровати, а рядом, отчаянно виляя хвостом.
— Привет, дружище, — прошептал он, гладя его.
Чарли быстро поднял лапы и опустил их на ногу Николаса, так чтобы он мог быть почти на ровне с ним, а потом повернул с любопытством свой носу к пакету из курицы.
— Голодный, да? — спросил тихо Николас. — К счастью для тебя, я подумал об этом и взял ведро. Но тебе придется подождать, пока не почищу мясо для тебя. Я не уверен, что тебе можно куриные кости (Трубчатые кости птиц давать собакам нельзя. Потому что при разгрызании образуются острые осколки, которые запросто протыкают кишечник. Как следствие — перитонит. Прим. пер.).
Чарли соскочил на пол, терпеливо садясь на лапы, и Николас криво усмехнулся, когда открыл сумку, чтобы достать контейнеры для еды и бумажные тарелки. Затем он устроился на одном из этих двух стульев у стола и принялся за работу, отбирая три мясистых кусочка курицы в панировке, а затем используя одну из пластмассовых вилок, чтобы разделать мясо на тарелке. Он едва начал первый кусок, когда не удержался и положил кусочек лакомства себе в рот. Вкус взорвался на его языке, вызывая у него тихий стон. Чарли заскулил в жалобе.
— Извини, — пробормотал Николас, заставляя держать себя в руках, чтобы не попробовать больше, пока мясо от трех кусков не было выбрано, разделано и нарезано небольшими ломтиками на тарелке. Затем он поставил тарелку на ковер для Чарли, понаблюдав как тот начал проглатывать лакомства, он повернулся и вытащил кусок для себя. Николас не чувствовал желание есть с момента смерти Энни, пятьдесят лет назад, но теперь приходилось задаваться вопросом почему? Курица была невероятной, и он потянулся за вторым куском, прежде чем даже закончил первый.