На первом этаже отеля был маленький магазин. Уловив знак банкомата в окно, Джо зашла в него снять денег, а потом купила там пару содовых, прежде чем отправиться наверх.
Душ наконец выключился в ванной, когда она вернулась. Джо отошла от двери, поставить содовую и захватить ведро для льда, когда дверь ванной открылась, и Николас вышел.
— Наконец, я уже начала думать, что ты утопился в ванне, — дразнила она, когда она вынула прозрачный полиэтиленовый пакет из ведра и открыла его, чтобы расправить его обратно в ведре. Затем она направилась к двери. — Я скоро вернусь.
Николас поймал ее руку, когда она посмотрела на него на его лице было беспокойство.
— Куда ты идешь?
— За льдом, — сказала она, слегка подняв ведро.
— Я схожу. — Он взял ведро и карточку-ключ у нее, но когда он повернулся к двери, подошел ее черед поймать его за руку.
— Ты, возможно, захочешь прикрыть эту великолепную грудь, прежде чем выйдешь, жеребец. Ты же не хочешь, чтобы горничные попадали в обморок от волнения, увидев тебя так.
Николас оглядел себя, улыбнувшись, когда он увидел, что собирался отправиться только в одних джинсах. Он взглянул на нее, его брови поднялись, когда он понял то, что она была одета в его футболку.
— Ты порвал мою, — напомнила ему Джо, пожав плечами, а затем потянулась к подолу, как будто собираясь стащить ее с себя и спросила: — Ты хочешь ее обратно?
— Нет! — Николас поймал ее руки, останавливая ее, а затем погладил ее руки и двинулся мимо нее в комнату, бормоча, — У меня есть другая.
Джо прислонилась к двери ванной комнаты, улыбаясь от удовольствия, смотря на него, как он подошел к сумке, которую он принес из фургона. Николас выглядел немного взволнованным, когда быстро открывал сумку, чтобы достать чистую футболку. Он определенно избегал смотреть на нее, и она подозревала, что наверняка смутила его своим поддразниванием.
— Сожалею о твоей футболке, — пробормотал он, вытаскивая свежую футболку. — Ты, конечно, можешь взять эту.
— Спасибо, — пробормотала Джо, ее глаза поедали его, когда он повернулся и направился обратно к двери.
Николас остановился, когда поравнялся с ней, и на мгновение Джо показалось, что он собирается поцеловать ее. Но, поколебавшись мгновение, его взгляд оторвался от ее губ, он отвернулся и продолжил идти к двери, говоря:
— В моей сумке есть расческа, если хочешь.
Брови Джо подлетели на этот комментарий, когда он выскользнул из комнаты, а затем она кинулась в ванную и пискнула, когда мельком увидела свое туманное очертания. Зеркало запотело от длительного душа Николаса, но она могла видеть себя достаточно точно, чтобы заметить, что ее волосы были вьющимся беспорядком на голове. Только тогда она вспомнила, что полотенцем высушила волосы и, не спеша, вышла из комнаты, чтобы прыгнуть на Николаса, только он уже сбежал в ванную, и у нее не было зеркала, чтобы посмотреть на себя, прежде чем выйти с Чарли наружу, чтобы он мог сделать свои дела.
Дорогой Бог, она взяла Чарли на прогулку в парк в таком виде, с тревогой подумала Джо, схватив полотенце, она стала быстро вытирать зеркало. Наверное, сразу после душа было не так плохо как сейчас, успокоила она себя. К сожалению, Джо получила в наследство от матери естественно вьющиеся, пушистые волосы. Они, как правило, имитировали дикую массу Рональда Макдональда, если не были уложены. Именно поэтому она, как правило, собирала их в хвост.
Джо закончила вытирать зеркало и вздохнула, когда смогла лучше рассмотреть себя. Вау, она была какой-то роковой женщиной. Это было неудивительно, что Николас не поцеловал ее перед уходом; она будет счастливицей, если он попытается поцеловать ее когда-нибудь снова, после того как увидел ее такой.
Бормоча под нос, Джо вышла из ванной и пошла к его сумке, чтобы найти упомянутую расческу. Затем она порыскала в постели, пока не нашла резинку, которую он стянул с ее волос и вернулась в ванную, чтобы поправить прическу. Ее волосы были спутаны, как никогда. По правде говоря, это была одна из немногих вещей, которые Джо ненавидела в себе. Она считала себя достаточно умной, у нее была хорошая фигура, и лицо ее было довольно симпатичное, хотя ее рот был немного широким и нос немного вздернутым. Но ее волосы были страданием.
Джо только что закончила распутывать колтуны и прошла по волосам последним заключительным движением, чтобы быть уверенной, что она не пропустила ничего, когда услышала, что входная дверь открылась.
— Одно ведро со льдом, — объявил Николас, войдя в комнату.
Джо взглянула на отражение дверного проема позади нее, когда Николас прошел мимо нее с ведром с горкой льда в руке.
— Спасибо, — позвала она, начиная зачесывать волосы назад, собирая их в ее обычный хвостик. — Там содовая на столе, если хочешь одну.
— Налить тебе? — предложил Николас, а потом… нахмурившись и его голос изменился… спросил: — Откуда здесь взялась содовая?
Джо едва слышала вопрос, ее руки были подняты, удерживая волосы назад от ее лица, и ее глаза сейчас неотрывно смотрела на шею. Нахмурившись, она всмотрелась в отметки, а затем она все же закончила завязывать резинку. Потом она наклонилась вперед, выгнув шею, чтобы посмотреть поближе на два небольших прокола. Вот что это было… следы проколов. Странно, подумала Джо. Она понятия не имела, куда они взялись. Она должна была почувствовать, когда они появились. У Сэм были два укуса мошки на севере, что-то похожее на это, но в центре Торонто нет мошек.
— Джо? Где ты взяла содовую? — Николас внезапно появился за ее спиной с банкой содовой в руке. — Ты не покидала номер…?
Вопрос умер, когда он увидел, что она делает. Его взгляд скользнул на колотые раны, а затем он повернулся и вышел из поля ее зрения. Джо уставилась на то место, где он был мгновение назад, а потом посмотрела еще раз на следы от уколов, потом снова на пустой дверной проем, а затем повернулась и последовала за ним из комнаты.
Николас стоял у стола, насыпая кусочки льда в два стакана.
— Садись, — сказал он, не оборачиваясь. — Я предполагаю, что настало время тебе получить те объяснения, которые ты так хотела.
Джо заколебалась. Что-то в том, как он это сказал, заставило ее подозревать, что она узнает то, что ей не понравиться, но когда он поставил один стакан перед сидением, напротив того места, где он стоял, а затем устроился в противоположном кресле, Джо пересекла комнату и устроилась на стуле. Она взглянула на него с опаской, затем взяла в руку стакан и сказала:
— Я слушаю. Что, черт возьми, происходит?
— Ладно… ну… прости. Я укусил тебя. Я вампир, — Николас вздрогнул, а потом вскочил, чтобы броситься к ней и похлопать по спине, когда ее напиток пошел не в то горло, и она начала задыхаться.
— Все в порядке? — спросил он обеспокоенно, перестав постукивать, когда ее кашель и задыхание уменьшались.
Джо кивнула, вытирая лицо, и глубоко вздохнула, как она и ожидала, почувствовав жжение в носу и легких. Утопление в содовой, решила она, будет страшно болезненный опыт. Покачав головой от совершенно дурацкой мысли, Джо снова взяла свой напиток и сделала глоток, чтобы прочистить гортань, а затем аккуратно поставила стакан на стол и повернулась, чтобы посмотреть на него, все еще парившего рядом с ней.
— За какую идиотку ты меня принимаешь? Я вампир? Если это твоя фишка динамить, это самая глупая, тривиальная хернь, которую я слышала за долгое время. Меня лучше динамили компьютерщики в университете. Я… Дерьмо, — Джо отшатнулась, когда Николас вдруг открыл рот, и его небольшие клычки выдвинулись в два очень острых, устрашающего вида клыка. Джо была достаточно близка, она могла увидеть, что это был не трюк. Это были его настоящие зубы, вырастающие и изменяющиеся, поняла она, и вдруг вспомнила о своем сне… Эрни, глаза светятся и клыки оскалены, рычит на нее, как бешеная собака. Только было такое чувство, что это был не сон, как и сейчас. В тот момент она почувствовала, как воспоминание, которым каким-то образом удалось остаться скрытыми, когда остальные вернулись к ней, стали возвращаться.