— Что…?
К этому времени он подошел. При звуке его голоса, Джо внезапно выпрямилась, повернулась, и вылила бокал вина ему в лицо.
Николас ахнул в шоке, его глаза невольно закрылись, так как жидкость выплеснулась на него, на лицо и верхнюю часть груди.
— О, смотрите, у тебя вино во рту. Ты пил его? — спросила она саркастически.
Николас медленно открыл глаза и уставился на нее.
— Проснись, Николас, — огрызнулась Джо, опуская бокал. — Это твое будущее. Перестать признавать, что ты убил женщину и начать рассматривать другие возможности, потому что история, которую ты рассказал мне вообще не имеет смысла, но каждый считает, что это правда и что он может тебя убить.
Резко повернувшись, она ушла на кухню. Николас просто стоял там и смотрел на ее задницу, когда она уходила. Как только она исчезла, он оглядел себя, отметив, что вино стекает по его телу и капает на ковер. Он собирался найти полотенце или что-нибудь, чтобы вытереть вино, когда Джо появилась из кухни с полотенцем в одной руке и куском холодной пиццы в другой. Она бросила полотенце в него, а потом упала на диван и откусила кусок пиццы, глядя на него.
Николас поморщился и начал обтираться под ее яростным взглядом, но потом его губы начали дергаться. Женщина вылила на него бокал вина, и теперь глядела на него, как будто он был тем, кто сделал что-то неправильное. Энни никогда бы такого не сделала. Энни была похожа на успокоительный бальзам, нежный ангел. Джо была наоборот, фейерверком. Все же они обе были его спутницами жизни и он мог бы жить счастливо с любой из них, но он подозревал, что жизнь рядом с Джо не будет спокойной. Или не была бы, если он мог претендовать на нее… и если ее теория была верна, он мог бы заявить на нее права когда-нибудь.
— Верно, — сказал он вдруг. Заканчивая с полотенцем, Николас бросил его на журнальный столик и опустился на диван рядом с ней. — Давай сделаем это.
Ярость Джо тут же исчезла. Положив неприятную холодную пиццу на одну из их использованных тарелок на столе, она повернулась к нему лицом на диване и сказала:
— Ты увидел беременную женщину, которая выглядела как Энни, на стоянке… и что потом?
Николас покопался в своих воспоминаниях, но там просто не было ни одного, что действительно было довольно странно. Наконец, он сказал:
— А потом мы были в подвале, и она была мертва.
— Как ты доставил ее туда? — выстрелила Джо в него вопросом, как пулей.
— Должно быть привез, — сказал он неуверенно.
— В слепой ярости? — спросила она сухо, а потом сменила тему: — Что случилось с подарком для Кэрол?
— Я… не знаю, — признался Николас, нахмурившись.
— Ладно, вернемся к тому, что ты помнишь. Ты вышел из машины и направился через парковку. Ты увидел женщину, она напомнила тебе о Энни… она говорила или делала что-нибудь? Здравствуйте или Добрый вечер?
— Я не помню, чтобы она что-то говорила, — пробормотал он, ища это в своей памяти. — Я думаю, она улыбнулась и… — Николас нахмурился.
— Что? — спросила с нетерпением Джо. — Ты что-то вспомнил. Что?
— Не много, — сказал он устало. — Я просто… она шла ко мне, она подняла голову, встретила мой взгляд и улыбнулась, а затем ее взор обратился мимо меня на что-то другое.
— Наверное, это был кто-то, кто накачал тебя, — сказала Джо с уверенностью и в этот момент, Николас понял, что любит ее. Она была так уверена в его невиновности, веря в это, даже когда он не верил. Деккер, его двоюродный брат и лучший друг, не сомневался в его виновности, когда он увидел его там, в подвале. Вся его семья приняла его вину без колебаний. Даже он сам не сомневался эти пятьдесят лет, но Джо, которая знала его лишь несколько дней, не верила, что он виновен даже биение сердца… и он любил ее за это… за это, и за ее дух авантюризма, за смелость и интеллект, за веселый характер. Он любил эту женщину.
— Ты помнишь какой-нибудь удар или что-нибудь такое? — спросила Джо, совершенно не обращая внимания на его мысли. — Может быть, внезапная резкая боль в шее или руке, которая могла быть от иглы? Или…о! — прервала она вдруг сама себя, ее глаза расширились. — Возможно, это был транквилизатор. Я уверена транквилизатор для слона вырубил бы тебя на полчаса.
— Мог бы, — спокойно согласился Николас.
Вдруг, поднявшись, Джо обошла вокруг журнального столика и принялась расхаживать по ковру, скрестив руки под грудью и приподнимая ее вверх. Женщина была совершенно голая и, видимо, совершенно раскованно чувствовала себя в этом виде.
Джо пробормотала:
— Как это сделано не важно. Я имею в виду, все что мы можем сделать, это предполагать. Тебя, наверное, опоили, женщина, вероятно, была под контролем. Ты был доставлен домой, она была убита у тебя на руках, кровь плеснули на тебя и в рот, и все как раз так. чтобы Деккер увидел это и засвидетельствовал. Но все это не помогает. Мы не можем доказать это сейчас. Мы должны выяснить, почему это было сделано.
Николас кивнул, его глаза переходили от груди к ее заднице, когда она поворачивалась, вышагивая. Блин, у нее фигура убийцы. Он сомневался, что наноботы сильно поработают над ее телом, когда он изменит ее. Это мысль так быстро промелькнула в его голове, что Николас проглотил внезапный комок в горле. Впервые за пятьдесят лет, у него появилась надежда на будущее. Но это была ложная надежда, если они не смогут разобраться.
— Были ли у тебя враги? — внезапно спросила Джо, поворачиваясь к нему.
Николас покачал головой.
— Нет… не думаю… я не знаю.
Она пробормотала что-то с отвращением.
— Ты был охотником на отступников, Николас. У тебя, наверное, было множество отступников, которые были не довольны их арестом.
Он вздрогнул, а потом вздохнул и объяснил:
— Большинство отступников не выжили, чтобы быть недовольными. Главным образом их обезглавливают и сжигают вскоре после того, как мы берем их.
— Обезглавливают и сжигают? — спросила она.
— Прибивают, чтобы испечь на солнце весь день, — пояснил он. — После столетий избегая солнца мы довольно чувствительны к нему. Оно наносит много урона. Наноботы ремонтируют столько, сколько они могут, но после того как исчерпают всю кровь, они начинают атаковать органы в поисках большей крови. Это очень болезненно, — признался Николас, с почти смущенной гримасой.
— Это довольно по Драконовскии, — сухо сказала Джо.
— Да, — признал он. — Это должно быть сдерживающим фактором для других, чтобы убедить их не становиться отступниками и рисковать тем, что это произойдет. — Николас прокашлялся и добавил: — Я думаю, что они прекратили эту практику в последние пару лет, правда, я не уверен.
— Хм, — пробормотала Джо. — Но они делали это, когда ты был силовиком?
Николас неловко кивнул.
— Но не мной. Силовики просто ловят их. Мы не должны их убивать. Их подвергают суду, как смертных, и тогда Совет выносит приговор, их казнят.
— Хорошо, — сказала она со вздохом. — Итак никто, кого бы ты поймал не может быть за этим.
Николас согласно кивнул, тогда она добавила;
— Но члены семьи кто-то, кого ты поймал как отступника и его казнили, могут винит тебя за это.
Он снова покачал головой и посмотрел вниз на свои руки, сказав;
— Родственники, как правило, избегают отступников. Они расстроены и смущены, и часто даже отрицают их существование или родство с ними.
— Это то, что случилось с тобой? — тихо спросила Джо.
Николас просто пожал плечами, но это то, что с ним случилось. Из его проверок смертных сотрудников его семьи он знал, что его брат и сестра никогда больше не говорили о нем, и что Жанна Луиза, его младшая сестра, которая его обожала и все время прибегала к ним в гости без предупреждения, часто ловила его и Энни в неподходящие моменты, сейчас даже отрицала его существование. Настолько, что говорила всем, что он никогда не был рожден.
— Я сожалею, — тихо сказала Джо, и он взглянул вверх, она обошла вокруг журнального столика и теперь стояла перед ним во всей своей обнаженной красе. Просто увидеть ее задорные груди, смотрящие ему в лицо, было достаточно, чтобы подбодрить его немного, но, когда Николас потянулся к ней, она сбежала от него, поместив журнальный столик между ними, вернувшись на ковер, вне его досягаемости. — Ладно, это, наверное, не о то русло. Мы должны думать дальше.