— Останься со мной, Джо.
Она заставила себя открыть глаза на этот рык, увидев, что Николас схватил полотенце из ванной и прижимал его к ее груди. Джо наблюдала за ним, думая, что это вероятно должно было причинять боль, но это не так. Наверное, это не очень хорошо, подумала она немного туманно и присмотрелась к его лицу. Он выглядел взбешенным, но его глаза горели серебром, как они горели, когда они занимались любовью и она пробормотала:
— Твои глаза настроение опять излучают озабоченность.
— Что? — Он посмотрел ей в лицо с растерянностью, а затем нахмурился. Оторвав одну руку от ее груди, он потянулся к ее лицу, его глаза прожигали ее, когда он прикоснулся к ее щеке и сказал сурово: — Ты должна остаться со мной, Джо.
— Я здесь, — пробормотала Джо, а потом открыла глаза и сказала: — Я тебя люблю. — Она не знала, откуда это пришло. Она не собиралась говорить это, но знала, что это правда. Она любила этого олуха. Он был красив и умен, и так устроен… и у него было больше чести в его мизинце, чем у большинства мужчин во всем теле. Николас был рожден, чтобы помогать людям, спасать их, как он спасал ее снова и снова. Джо была уверена в этом. Она также была уверена, что ее не будет рядом, чтобы помочь ему в этом, что было позором, потому что она действительно хотела быть с ним.
Джо желала много чего, чтобы она могла помочь ему раскрыть тайну прошлого, чтобы он мог остановиться и расслабиться, чтобы наслаждаться жизнью, желательно с ней. Ей хотелось, чтобы у них была жизнь полная любви и ссор, и примирений. Она желала подарить ему детей и…
Джо устало закрыла глаза, но заставила их снова открыться, чтобы еще раз посмотреть на него, так как темнота начала накрывать ее. Она знала, что ни о чем не жалела.
***
— Джо? — с тревогой позвал Николас, когда она снова закрыла глаза. Он протянул руку, чтобы слегка пошлепать ее по лицу, а затем потряс несильно в попытке ее разбудить, но это не сработало. Выругавшись, он дико огляделся, а потом снова посмотрел на ее рану на груди. Он пытался остановить кровь, но она все равно сочилась через его пальцы, и он выругался от досады, желая, чтобы она была бессмертной. Наноботы бы остановили такое кровотечение, подумал он, а потом застыл, когда его разум вдруг прояснился.
Он должен изменить ее. Это было так просто. В тот момент, когда эта мысль поразила его мозг, Николас поднял запястье к своему рту, оторвав небольшой участок кожи, а затем разжал Джо рот и поместил свое запястья в него. Он молча наблюдал, как его кровь хлынула на ее губы, инстинктивно подняв голову вверх другой рукой так, что кровь текла по ее горлу. Когда кровотечение замедлилось и затем остановилось, он положил ее на кровать и разорвал другой участок кожи на той же руке. Это кровь он лил в ее рану, пока она не замедлилась и не остановилась.
Николас внимательно всмотрелся в ее лицо, затем, затаив дыхание, он ждал какой-то знак, что не слишком поздно. Он знал, что должен был обратить ее сразу, а не пытаться остановить кровотечение, но он не соображал тогда. По правде говоря, он не соображал с того момента, как увидел Эрни в его машине и понял, что Джо была на пассажирском сиденье рядом с ним.
Взгляд Николаса скользнул к Эрни. Мужчина был все еще неподвижен, стрела торчала из его сердца, гарантировав, что он не встанет. По крайней мере, до тех пор, пока стрелу не уберут. Конечно, женщина, которая сбежала — проблема, но с этим придется разобраться позже… желательно кому-то другому. Если бы ему пришлось иметь дело с ней, Николас, вероятно, свернул бы сучке шею за то, что она ранила Джо, и его не волновало, что она на самом деле целилась в него, а Джо сама кинулась на оружие.
Джо застонала, и Николас быстро наклонился ближе, всматриваясь в ее лицо.
Второй стон от Джо, потом она слабо повернула голову. Он закрыл глаза и прошептал:
— Спасибо, Господи, — когда понял, что она изменяется. Он не опоздал.
Однако его глаза снова открылись на третий стон, и Николас нахмурился с новым порывом беспокойства. Изменение — мучительное испытание для тела и ума. Как известно оно приводило к кошмарам и галлюцинациям настолько ужасным, что могло изменяемого свести с ума. Николас не хотел рисковать. Нужны были наркотики и уловки, чтобы помочь ей пройти через это, и он собирался удостовериться, что она, черт возьми, получит их.
Резко встав, он оглядел комнату, а затем посмотрел обратно на Джо и, наконец, на Эрни. Он хотел уйти, оставив отступника, но не мог рисковать, что смертная девушка, которая стреляла в Джо, может вернуться, вытащить стрелу из Эрни и помочь ему сбежать. Повернувшись, он вышел из комнаты, прикрыв, но не закрыв дверь за своей спиной. Затем он быстро пересек стоянку, идя к своей машине, прыгнул внутрь, завел ее и подъехал ближе к двери мотеля.
Вернуться обратно в комнату у него заняло около минуты времени, чтобы снять с Джо грязную футболка, развязать ее, связать Эрни теми же веревками, а затем убедится, что стрела была еще посажена плотно в его груди. Потом Николас оттащил Эрни в фургон. Он бросил его внутрь, удовлетворенный глухим стуком его тела, ударившегося о металлический пол, а затем поспешил обратно, чтобы забрать Джо. Он начал забирать ее, но остановился, когда понял, что она в одном лифчике и в крови. Он планировал усадить ее на переднем сиденье, но кровь привлекла бы больше внимания, чем бы он хотел.
Николас положил ее обратно, огляделся, а затем схватил кожаную куртку, которая лежала на спинке одного из стульев за столом в комнате. Женщины, предположил он. Сойдет. Возвращаясь к Джо, он положил куртку ей на грудь, а затем поднял ее на руки и понес к двери.
Николас вышел из комнаты как раз вовремя, чтобы поймать Ди, залезающую в заднюю часть фургона. Он даже не замедлился, но взяли ее под контроль, заставил ее закончить залезание внутрь и заставил сесть у стены, когда сам забирался внутрь.
Стоя на коленях в задней части фургона, Николас положил Джо на свои колени и быстро закрыл двери. Затем он поднял ее и двинулся к передней части фургона на корточках. Николас устроил Джо на пассажирском сиденье, пристегнул ее ремнями, а потом сел за руль и завел двигатель, прежде чем потянуться к своему сотовому телефону. Он потрогал оба кармана, прежде чем вспомнил, что у него его больше не было.
Выругавшись, Николас ненадолго закрыл глаза, а затем открыл их, когда кто-то постучал в стекло со стороны водителя. Повернув голову, он выглянул наружу и увидел большого человека около пятидесяти лет, он стоял с хмурым выражением на лице. Николас открыл окно.
— Все в порядке, друг? Ваша дама не выглядит слишком хорошо. Ей нужна помощь? — спросил мужчина жестким голосом, полным беспокойства и подозрения.
Николас взглянул на Джо, заметив ее бледное, бессознательное лицо, но куртка была по-прежнему на месте, придавленная ремнем и прячущая кровь на груди. Он повернулся, чтобы посмотреть на человека, его взгляд, прошел мимо него к взволнованной стоящей женщине на другой стороне автомобиля, теперь припаркованного рядом с фургоном. Они должны были остановиться в то время, как он пристегивал Джо, подумал Николас, а потом перевел взгляд обратно на мужчину у окна.
— У вас есть сотовый телефон? — спросил он.
Мужчина моргнул.
— Что?
Слишком нетерпеливый, чтобы быть вежливым, Николас скользнул в его разум и завладел им. Мужчина сразу же полез в карман и передал ему телефон.
— Спасибо, — пробормотал Николас, и быстро набрал номер дома силовиков. К его облегчению, Мортимер ответил на этот раз. Николас попал прямо в точку.
— Я везу Джо. Она…
— Ты везешь ее сюда? — прервал его Мортимер с недоверием.
— Да. Она начинает превращение. Тебе необходимо будет то, что они придумали, чтобы помочь ей через это пройти.
— Ты же знаешь, что мы не позволим тебе уйти, — спокойно предупредил Мортимер.
— Я знаю, — сказал он мрачно, его взгляд скользнул мимо бледного мужнины у окна, увидев, что его жена начала беспокоиться. Она не могла увидеть лицо мужа, но, видимо, заподозрила неладное. Он переключил свое внимание обратно к телефону и сказал: — Я прошу только об одном одолжении. Двух, на самом деле.