— Нам нужно забрать каркас кровати и изголовье, — крикнул Томас, когда они оторвались друг от друга, чтобы посмотреть в сторону двери.
— И Мортимер сказал, что мы можем переместить вас в клетку, — добавил Брикер через дверь, когда Николас открыл рот, как подозревала Джо, чтобы сказать Томасу, чтобы тот заблудился.
Вздохнув, Николас прислонился лбом к ее лбу.
— Похоже, что навсегда начинается сейчас.
— Похоже, — согласилась она, а потом заставила себя улыбнуться и соскользнула с его коленей. Схватив его руку, она рывком подняла его. — Пойдем. Мы можем закончить наши сексуальные сны, которые у нас были в клетках, но на этот раз в реале.
— Ты всегда находишь луч надежды, — сказал он с небольшой улыбкой.
— Ну, а как ты думаешь, я тебя нашла? — спросила она.
Когда он посмотрел на нее растерянно, Джо объяснила:
— Твои глаза становятся серебряными, когда ты на сильных эмоциях.
— Они тогда должны быть серебряными, все время, когда ты рядом, — сухо сказал Николас, когда она тащила его к двери.
— Хорошо, тогда я всегда смогу найти луч надежды, не так ли? — спросила она небрежно, решив сохранить его настроение поднятым до тех пор, пока все не закончится. Джо просто надеялась, что она сможет также сохранить и свое собственное.
Эпилог
— Тук, тук.
Джо моргнула, открывая глаза и нахмурилась, оторвав голову от груди Николаса, посмотрела в сторону занавешенной двери клетки.
— Я думаю, что это твоя сестра, — промямлил спросонья Николас, рукой потирая ее спину.
— Тук, тук, — сказала Сэм снова с другой стороны двери в клетку. — Мы входим, поэтому приведите себя в порядок или страдайте от последствий.
Джо скривилась и схватила простыни и одеяла, натягивая их, чтобы прикрыть себя и Николаса, когда занавес отодвинулся, и Мортимер начал отпирать дверь клетки и открыл ее.
— О боже, вы проснулись, — сказала оживленно Сэм, скользнув в клетку, с подносом в руках.
Джо закатила глаза от удовольствия.
— Ну, мы спали, но теперь уже точно нет.
— Ах, самое время проснуться. Ребята, вы спали… или не спали, — добавила она сухо, — в течение двух недель.
— Мы немного спали, — заверил ее Николас, приняв сидячее положение. Он прислонился к спинке кровати и подтащил Джо, чтобы та прислонилась к его груди.
— Кроме того, не похоже, что здесь было чем еще заняться, — спокойно сказала Джо. — Это или волноваться.
— Я не критикую, — сказала Сэм мягко. — Мортимер и я были такими же, когда начали встречаться. Ну, не совсем так плохо. Нам приходилось появляться на людях при случаях, но тогда мы не жили с тем, что один из нас может быть казнен.
Джо сглотнула и прижалась ближе к Николасу, потирая нос об его грудь. Она прилагала все усилия, чтобы не думать об этом в течение этих последних двух недель. Оба они. Они утонули друг в друге и не делали ничего, кроме как занимались любовью и спали, и занимались любовью снова с перерывами, чтобы поесть, либо покормиться, когда они нуждались в этом, либо их сопровождали в дом для быстрого душа.
В самом деле, за исключением маленькой детали, что они не могли выходить из клетки, когда хотели, и не принимали ванну или душ вместе, последние две недели были довольно прекрасными, подумала она, осматривая комнату, которую они занимали две недели. Она больше не похожа на клетку. Сэм, Маргарет и другие женщины сделали волшебство в клетке за очень короткие сроки, поставив экран вокруг туалета, который давал частную жизнь, установив кофемашину, цветы, прикроватные тумбочки, ковер и даже книги, хотя они их даже ни разу не открыли. Джо могла почти притвориться, что они в прекрасном отпуске в отеле, если бы не тот факт, что она понимала — это, может быть, ее последние дни с Николасом, это постоянно беспокоило ее на задворках ее разума… и у Николаса тоже. Она видела это в его глазах много раз, и печаль, которая иногда появлялась в его глазах, чуть было не сокрушала ее.
— В любом случае, — сказала Сэм, звуча невероятно весело. — Я знаю, что я принесла ранний завтрак этим утром, но я не могла ждать. Итак, вот и вы.
— Почему ты не могла подождать? — спросила с любопытством Джо, как раз когда Николас сказал:
— Спасибо, Сэм.
Сэм проигнорировала вопрос Джо в пользу улыбки Николасу, когда поставила поднос.
— Пожалуйста, — сказала она, и снова улыбнулась, выпрямившись. Затем она повернула голову к двери, говоря: — О, кстати, Андерс вернул Чарли.
— Правда? — спросила с удивлением Джо, а затем перевела взгляд на Мортимера, который открыл дверь клетки, и Чарли вдруг вбежал в комнату и сразу же бросился к кровати. Джо быстро села, прижав простынь к груди. Она похлопала по матрасу. Это было единственное приглашение, которое нужно было Чарли; он сразу же вскочил на нее и устроился на ее коленях, как будто он был болонкой, а не большой немецкой овчаркой.
— Привет, Чарли. Привет, малыш, Андерс был добр к тебе? — спросила Джо, нежно его лаская. — Я скучала по тебе, мальчик.
Сэм подождала, пока собака не успокоиться, а потом улыбнулась и кивнула.
— Андерс сказал, что Чарли был хорошим псом, и ему нравилось следить за ним, но теперь, когда все решено, вы, вероятно, захотите его вернуть.
— Что? — Джо напряглась и снова взглянула на нее. — Что решено?
— Она забыла вам сказать? — спросил Мортимер, теперь уже сам заходя в клетку.
— Ох, наверное, я забыла, — сказала невинно Сэм, а потом обвила рукой талию мужчины и сказала: — Вы выходите. Вам передали сообщение.
Мортимер взглянул на Джо и Николаса.
— Люциан звонил. Он будет здесь через час.
— И? — спросил напряженно Николас.
Мортимер замялся, а потом взглянул на Сэм.
— Продолжай.
Широко улыбаясь, она объявила.
— Ты невиновен, Николас. Ты не убивал ту женщину. Он не объяснил подробности по телефону, хотел сделать это лично, но сказал, чтобы мы сказали вам, что вы свободны.
— Слава Богу, — вздохнула Джо, когда Николас прижал ее к груди.
— Итак, у вас есть час, чтобы съесть завтрак, принять душ, одеться и преподнести себя в дом. Вся семья Аржено едет, чтобы услышать об этом. Поздравляю вас, — сказала Сэм со смехом, а затем хлопнула себя по ноге. — Пойдем, Чарли.
Немецкая овчарка замялась, но потом нехотя поднялась с постели и двинулась к двери.
— Он подождет вас в доме, — заверила их Сэм. — Все мы.
Джо наблюдала, как они уходят, а потом повернулась к Николасу и подняла руку, чтобы поласкать его щеку.
— Ты свободен.
— И невиновен, — торжественно произнес Николас.
— Я всегда знала это, — прошептала она.
— Но я не знал, — признался он. — И это было темным пятном на моем сердце в течение многих десятилетий.
Джо мягко улыбнулась.
— Ты хороший мужчина, Николас Аржено.
— А ты хорошая женщина, — сказал он, поворачивая голову, чтобы поцеловать ее пальцы. Он повернулся обратно и улыбнулся. — Как ты смотришь на то, чтобы быть хорошей женой?
Джо моргнула от удивления на эти слова, а затем нахмурилась и спросила с недоверием:
— Ты шутишь? После всего, что мы пережили, это твое предложение?
Глаза Николаса расширились.
— Я…
— Потому что если это так… — Джо залезла к нему на колени, оседлав его. Она сжала его лицо в своих руках, все еще притворяясь недовольной, а потом отбросила поддельное выражение лица, улыбнулась и прошептала: — тогда мой ответ — ДА.
— Черт, Джо, — выдохнул он. — Если бы я был смертным, я бы умер от сердечного приступа в пятьдесят.
— Хорошо, что ты не смертный, да? — спросила она с усмешкой, поцеловав уголок его рта, а затем другой, потом нос, потом глаза… — Я люблю тебя, Николас Аржено.
— И я люблю тебя, будущая-миссис Аржено. Сейчас и всегда.
— Сейчас и всегда, — согласилась она, когда он прижал ее к себе.