— Несомненно, — проскрипел самый старый из магов, седой старик. — Кандидат зачислен.
— Осталось только немного формальностей, — сказал мне третий маг. — Во-первых, как вас зовут и откуда вы родом?
— Дарт, — назвался я, — родился в Вакре, жил там до уничтожения города, а потом перебрался в небольшую деревню близ Карлова.
— Среди ваших родственников есть маги?
— Мать была магом. Погибла во время обороны города, — ответил я. — Больше кровных родственников магов нет.
Маги переглянулись и старик уточнил: — Как звали вашу мать?
— Госпожа Эрилин. Она была советником герцога Риуса.
— Я знал вашу мать, — задумчиво проговорил старик и, встряхнувшись, улыбнулся: — Вот ваш знак ученика, можете идти.
— А как же остальные подробности? — оторвался от листка писарь.
— Они не нужны, — сказал старик. — Дарт попозже заполнит формуляр. Пусть пока отдыхает и празднует поступление в Академию.
Цапнув протянутую мне стариком цепочку с серебряной пластинкой, на которой была выгравирована фигурка человека в мантии державшего в руках свиток, я спросил: — А как же узнать правила и всё остальное?
— Читать умеешь? — спросил грузный маг. — Тогда держи.
Взяв у мага крохотную книжечку, скорее даже просто несколько десятков маленьких листов сложеннных вместе, я спросил: — Тогда мне можно идти?
— Да, юноша, идите, — кивнул маг.
Я вышел из кабинета и закрыв за собой дверь, почесал голову. Странно всё это…
— Что, никак в себя прийти не можешь, — с усмешкой спросил студиоз и посоветовал: — Пойди вина выпей и всё уляжется в голове.
— Слушай, а почему ничего не объясняют-то? — спросил я у парня. — Только знак ученика и книжечку дали и всё. Как теперь с этим разбираться-то? У меня же вопросов уйма.
— Поэтому и не объясняют, — ответил парень. — А то, если каждому объяснять, испытания на несколько декад затянутся. Основные правила в книжке записаны, а на все возникшие вопросы ответят в день поступления.
— Это через три дня, что ли? — уточнил я.
— Да, там в книжке на первой странице написано, что сбор учеников в первый же день после окончания испытаний. И иди уже, не задерживай остальных.
Едва увидев как я спускаюсь по лестнице, Элизабет устремилась ко мне.
— Ну что, сложные там испытания? — взволнованно спросила девушка остановившись возле меня.
— Не волнуйся, ничего сложного, — успокоил я Элизабет. — Нужно только показать построение заклинаний и направить энергию в руну, чтоб определить твои запасы энергии, и всё. Потом только расспросят откуда ты и кто тебя магии обучил. В общем всё легко и просто.
— Значит, никаких трудностей нет? — уточнила Элизабет.
— Нет, — заверил я девушку. — Там делов-то на пару мгновений и всё, только взглянут на твои умения и знак ученика дадут.
— Хорошо, пойду я, — решила Элизабет.
Спустившись вниз, я посмотрел на лестницу. Элизабет уже поднялась на второй этаж и её не было видно. Оглядев близняшек, расматривающих свисающую из моей руки цепочку, я протянул её им.
— Посмотрите, если интересно — предложил я.
Переглянувшись, девушки взяли у меня цепочку со знаком ученика и принялись её рассматривать. Удовлетворив своё любопытство, они молча вернули мне цепочку. Подумав, что не стоит злить Элизабет и знакомиться во время её отсутствия с этими девушками, я раскрыл книжку с правилами и принялся читать.
Как и сказал мне парень, на первой же странице говорилось о том, что необходимо явиться в Академию утром четвёртого дня с момента начала испытаний. В этот день будет торжественная церемония зачисления и распределение по факультетам. Так же будут выделены комнаты для проживания и разъяснены все возникшие вопросы.
Дальше в книге расписывались основные правила Академии. Едва ли не на первом месте стояло категорическое запрещение драк и дуэлей. Так же запрещалось проносить на территорию Академии оружие. Для особо непонятливых прилагался список запрещённых предметов. Ещё говорилось о том, что магию можно использовать только с разрешения преподавателя. Несмотря на первые страницы, пестревшие словами «запрещается», ничего сложно или неприемлимого от учащихся не требовалось, и все правила были вполне разумны.
Прочитав о том, что стипендия составляет два золотых на декаду, я прикинул, что даже по столичным меркам это вполне приличные деньги. Если не кутить, то жить и на эти деньги можно. Да ещё и по пять золотых при поступлении на обустройство выдают. Добравшись до пункта о том, что все учащиеся ходят в одинаковых мантиях, пошитых в указанной лавке, я подумал что это тоже очень разумная мера, и позволит всем более комфортно себя чувствовать. А то, например, аристократочка эта напялит что-нибудь невообразимое, и все девушки вместо того, чтобы заниматься, будут завистью исходить и размышлять, где денег на нечто подобное найти.
Пока я читал книжку, студиоз завёл в холл худенького паренька, который напялил на себя какой-то старый плащ и шляпу. Подойдя с кандидатом к близняшкам, студиоз замялся, не в силах определить за кем же из девушек нужно следовать пареньку. Определив в пришедшем кандидате такого же бедного человека, как и они, девушки сами заговорили с ним и, представившись, сказали, за кем будет его очередь. Студиоз, облегчённо вздохнув, отправился на своё место.
Громко стуча подбитыми сапожками, по каменной лестнице вниз стремительно сбежала сияющая Элизабет, сжимающая в руках книжку и цепочку с серебрянной пластинкой. Добежав до меня она повисла у меня на шее и радостно рассмеялась.
— Ну вот, а ты беспокоилась, — обняв девушку сказал я. — Никаких проблем с этим поступлением нет.
— Ну я совсем немножко волновалась, — сказала Элизабет. — Всё-таки это большое событие поступление в Академию.
— Да, это важный день в жизни, — согласился я.
Отстранившись, Элизабет спросила: — И что теперь? Пойдём к отцу?
— Да, пойдём, порадуем его.
Я предложил Элизабет руку, и, пожелав оставшимся в холле кандидатам удачи, мы пошли к дверям. Выйдя из здания, посмотрели на усмехнувшегося студиоза, увидевшего у нас знаки учеников.
— Поздравляю, — сказал он. — Значит всё-таки вы взаправду вдвоём поступать пришли, а не ради развлечения в Академию пробрались. Зря я тревожился, что мне от господина Карла достанется.
— Спасибо, — поблагодарили мы парня. — У нас и в мыслях не было таким образом развлекаться.
— Хотя стоило бы чего-нибудь весёленькое сотворить, — задумчиво проговорил я. — А то скучно чего-то здесь. Ничего интересного нету. Одна ворона горластая, вот и всё чудеса в Академии.
— Просто вы ещё ничего не видели, — заверил меня студиоз. — В Академии чудес хватает. Артефактов Древних сюда столько стащили, что несколько декад нужно, чтоб только посмотреть на все.
— А учащимся их показывают? — заинтересовался я. — Вот бы глянуть на какую диковинку.
— Конечно показывают, — заверил меня студиоз. — Да, если интересно, обогните здание, там несколько огромных артефактов стоит прямо посреди парка.
— Серьёзно? — изумился я.
— Да. Там удивительный фонтан стоит в котором для каждого человека вода на вкус разная, идеальное зеркало и портал.
— Врёшь, — убеждённо заявил я. — Кто такие сокровища на улице оставит?
— Сходи и убедись сам, — предложил студиоз. — Мало того, чуть дальше ещё и огромный демон есть.
Я посмотрел на Элизабет и, увидев горящие глаза, улыбнулся. Девушка кивнула в ответ на мой невысказанный вопрос и мы спустившись с крыльца, свернули на право и пошли по дорожке, огибающей здание.
— Как ты думаешь, он не разыграл нас? — спросила Элизабет, едва мы отошли от студиоза.
— Ну, демон точно должен быть, — сказал я. — Вастин должен был его сюда притянуть. Так даже если этот парень басен нам расказывал на счёт артефактов, хоть на демона посмотрим.
Пройдя по дорожке через разбитый между двумя зданиями цветник, мы добрались до парка. Студиоз нам не солгал, и, завернув за угол Академии, мы увидели и обещанный фонтан и остальные диковинки. Переглянувшись, мы устремились к расположенному ближе всего к нам огромному осколку зеркала. Подойдя к нему, мы с восхищением уставились на невероятное по своему качеству изделие Древних. Казалось что мы не в зеркало смотримся, а на самих себя из другого места. Удивительная вещь, и совсем не похожа на обычные зеркала. К тому же стоит под открытым небом, а нет ни пылинки, ни следов потёков от дождя. Идеально чистая поверхность. И это — лишь кусочек от целого зеркала, если судить по краям. Да, неровный треугольник со сторонами в пять ярдов — и всего лишь кусочек от целого…