Она села в кожаное кресло напротив, положив ногу на ручку.
— Умение вести светскую беседу тебе никогда не давалось. Ладно, говори, что ты от меня хочешь?
— Знаешь Мэла Ресника?
Она пожала плечами, закусила уголок нижней губы и посмотрела на абажур с бахромой.
— Ресник, Ресник. — Она покачала головой и вскочила на ноги. — Нет, не знаю. Он что, из наших? Земляк по побережью?
— Нет, по Нью-Йорку. Он из синдиката.
— Из Компании, бэби. Мы больше не говорим «синдикат». Сейчас это вполне легальное заведение.
— Мне плевать, как вы это называете.
— В любом случае... Ах! — Она посмотрела на потолок. — Может, это та скотина!
— Ты его знаешь?
— Не его, а о нем. Одна из девочек жаловалась на него. Он снял ее на ночь за пятьдесят баксов, а в конверте оказалось только тридцать пять. Она пожаловалась Ирме, но та сказала, что не стоит поднимать шума, потому что он из Компании. Девочка рассказала, что он слабак: стонет, пыхтит, но почти ничего не может.
Паркер наклонился вперед, поставил локти на колени и стал хрустеть костяшками пальцев.
— Можешь узнать, где он живет?
— Наверное, в Компании.
— Это что, какой-то клуб?
— Нет, отель. — Ванда хотела еще что-то сказать, но быстро отвернулась, достала из серебряной шкатулки с инкрустацией, стоящей на столике из тиса, сигарету с розовато-красным фильтром и щелкнула серебряной зажигалкой.
Паркер подождал, пока она закурит, и повторил:
— О'кей, Ванда, так что это?
— Называй меня Роуз, дорогой. Я уже отвыкла от имени Ванда.
— Что это такое?
Она задумчиво смотрела на него, пуская клубы дыма. Потом кивнула и сказала:
— Мы друзья, Паркер. Думаю, мы с тобой друзья, если на этом свете существует такое понятие.
— Поэтому я и пришел к тебе.
— Естественно, дружба до гроба, но я ведь еще работаю в фирме, Паркер. Причем Компания платит мне за верность. И им не понравится, если кто-то станет разглашать их тайны.
— Никто ничего не узнает. Ты сама это знаешь.
— Ты очень сильный, Паркер? — Ванда встала, подошла к задернутому шторой окну и сказала через плечо:
— Меня всегда интересовал этот вопрос. Я думаю, что ты самый сильный мужчина из тех, кого я знаю. Но хватит ли твоей силы, чтобы сделать это?
— Что?
Маленькая и изящная Ванда отдернула шторы и посмотрела в большое широкое окно.
— Ты разыскиваешь сотрудника Компании по имени Ресник. Похоже, ты собрался совершить дурной поступок.
— Я хочу убить его, — сообщил Паркер.
— Я так и думала. Но если у тебя что-то сорвется и тебя схватят, они спросят тебя, от кого ты узнал, где он живет.
— Я узнал это от Стегмана.
— Да? А что ты имеешь против Стегмана?
— Ничего, просто это звучит правдоподобно. Ты что, знаешь его?
— Нет. — Она закрыла шторы, подошла к противоположной стене и стряхнула пепел в глубокую морскую раковину. — Ладно, подожди здесь. Я позвоню. Хочу проверить, у себя ли он.
— Отлично.
— Если все-таки захочешь пива, кухня там.
Она вышла из гостиной. Паркер закурил и взял со столика зеленую фарфоровую лягушку. Перевернув фигурку, Паркер увидел, что она полая, с дырочкой на животе. Рядом с дырочкой было написано «Сделано в Японии». Он поставил лягушку обратно и оглядел комнату. Судя по всему, дела у Ванды шли совсем неплохо.
— Он там, — вернувшись, сообщила она. — Я даже узнала номер комнаты.
— Отлично, — сказал Паркер и встал.
Ванда грустно улыбнулась.
— Ты не очень-то словоохотлив. Получил, что нужно, и сразу бежать.
— Всему свое время. Сейчас я ни о чем другом не могу думать. Может, загляну как-нибудь позже.
— Черта с два заглянешь! Я записала адрес.
Он взял у нее лист бумаги и прочитал написанный мелким аккуратным почерком адрес: «Оуквуд Армс», угол Парк-авеню и Пятьдесят седьмой улицы, номер 361". Прочитав трижды, он скомкал бумажку и бросил ее в стеклянную пепельницу.
— Спасибо.
— Всегда к вашим услугам, дорогой. Ведь мы же друзья. — Ее губы скривились в саркастической усмешке.
Паркер достал из кармана бумажник и сказал:
— Я не шутил насчет двадцатки.
Она удивленно посмотрела на две десятки, которые он ей протягивал.
— Да пошел ты к черту! Чтоб тебя убили, скотина. Прошло семь лет, а ты даже не спросил, как у меня дела.
Паркер спрятал десятки в бумажник и сунул его обратно в карман.
— В следующий раз обязательно захвачу старые слайды.
Ванда схватила лягушку, размахнулась ею, но не бросила. Паркер невозмутимо смотрел на нее. Она опустила руку и прошептала:
— Я должна предупредить его.
— Ты же не хочешь делать этого, — сказал он и направился к двери.
Официантка в который раз спросила у Паркера, не хочет ли он еще чего-нибудь. Ее вопросы мешали ему наблюдать за улицей. На пальце у нее поблескивало кольцо, в конце концов Паркер не выдержал:
— Тебе что, мало мужа?
После этого она оставила его в покое и только злобно поглядывала на него, но он не обращал на нее внимания. Отсюда можно было наблюдать за улицей, хотя за холодный кофе пришлось платить пятнадцать центов.
На другой стороне улицы стояла серая каменная громада отеля «Оуквуд Армс». Высокий худой мужчина подмел ступеньки метлой с желтой ручкой и скрылся внутри. Он и швейцар были одеты в синюю форму с желтым кантом.
Перед отелем остановилось такси, и из него вышли две полных, почтенного вида женщины. Они раскрыли сумочки и, хихикая, стали расплачиваться с таксистом. Во вращающуюся дверь выбежал мальчик в синей форме, спустился по чистым ступенькам. Таксист открыл багажник. У одной женщины были светло-синие чемоданы, у другой — светло-серые.
Таксист уехал, получив пятнадцать центов на чай. Когда туристки с мальчиком скрылись в здании, оттуда вышел респектабельный мужчина в светло-сером костюме с парнем в черном костюме, который огляделся по сторонам. Паркер сразу понял, что это какая-то шишка из Компании со своим телохранителем.
Босс остановил такси, пока телохранитель оглядывался по сторонам, и они уехали.
Начало темнеть. Паркеру не понравилось, что он до сих пор не знает, у себя Мэл или нет. Если его нет, придется ждать его возвращения. И это усложняет дело.
Один за другим подъезжали постояльцы, большинство из них были обычными туристами. Мэл не появился, и вообще Паркер не увидел ни одного знакомого лица. Кроме него за зданием снаружи никто не наблюдал.
Но он знал, что в вестибюле отеля сидят в креслах несколько парней с газетами, которые поднимают глаза, как только кто-нибудь входит в дверь.
Если человек им чем-то не понравится, они отложат газеты, как бы невзначай подойдут к нему и проводят в заднюю комнату. Ну, а там всякое может случиться.
Мэл выбрал хорошее место для жилья — сюда трудно попасть незамеченным.
Слева находился табачный киоск, а справа кафетерий, через которые можно было пробраться в отель, но за ними наверняка тоже наблюдали.
Его размышления прервала сердитая официантка.
— Если вам больше ничего не нужно, тогда освободите место для других.
Половина табуретов у стойки была свободна.
— Еще чашку кофе, — попросил Паркер. — И можно сразу принести холодный.
Официантка хотела было его отругать, но, поймав взгляд сидящего за кассой владельца, промолчала. Она забрала пустую чашку и принесла ее до краев налитой кофе, добавив к его счету еще пятнадцать центов.
Необходимо найти другое место для наблюдения, подумал Паркер. На одной стороне улицы располагался цветочный магазин, за углом, на другой стороне, антикварный и обувной, и больше ничего подходящего. Но кафе ведь закроется, к тому же ему действовала на нервы официантка.
Может, этажом выше есть что-нибудь подходящее? Паркер оставил полную чашку, заплатил владельцу ровно тридцать центов и вышел на улицу. Напротив из такси вышла девушка из Компании и, покачивая бедрами, поднялась по ступенькам. Проходя мимо швейцара, она улыбнулась.
Паркер задрал голову. На втором этаже располагались кабинет дантиста, дамский салон, магазин подержанной одежды, лавка, в которой продавались марки и монеты, кабинет еще одного дантиста. Уже стемнело, и во всех окнах, кроме магазина одежды, зажегся свет. Он посмотрел на другую сторону улицы, но там ничего не изменилось.