Выбрать главу

Позади уже трещали ветки — это на звуки выстрелов мчались Виктор и Фёдор.

— Ты стрелял? — и осеклись.

— Фёдор, забери у немца оружие, у остальных — тоже. Потом трупы в лес оттащите, чтобы их с дороги видно не было. Стой! По карманам пошарь, забери солдатские книжки — вдруг нашим пригодятся!

Бойцы подскочили к немцу и вытащили у него из кобуры пистолет. Это сейчас он дезорганизован из-за внезапного нападения. А когда через несколько минут шок пройдёт, мигом схватится за пистолет.

— Гони сюда немца и дай мне его пистолет.

Немец, подталкиваемый Фёдором, подошёл, и Алексей указал ему на землю. Немец послушно сел. Фёдор отдал Алексею пистолет, и он забросил винтовку себе за спину: на такой короткой дистанции пистолет куда как сподручнее.

Танкист был бледен, зрачки от испуга расширены. Только что он бил кувалдой по пальцу, смеялся над шутками товарищей; но мгновенье — и они уже мертвы. Что сделают с ним эти страшные русские?

Фёдор с Виктором пока таскали трупы в лес. С немцами не церемонились, брали их за ноги и волочили по земле. Танкист это всё видел, и от ужаса его совсем парализовало. Он облизывал пересохшие губы, руки мелко тряслись. «Жидок оказался на расправу! — разглядывая его, думал Алексей. — Как сам танк в бой вёл, давил и стрелял наших, небось, в ступор не впадал!» Он брезгливо ткнул его носком сапога.

— Ауфф! Форвертс! — и показал на танк.

— Бойцы! В танк!

Красноармейцы неловко взобрались на танк, спустились в люки. Алексей взобрался на корпус танка и стволом пистолета указал немцу на люк механика-водителя.

Немец ловко, видно — не одну сотню раз проделывал это, привычным движением взобрался на сиденье механика-водителя. Алексей уселся рядом, на место пулемётчика-радиста.

— Давай! — по-русски сказал Алексей. Как сказать по-немецки «поехали», он не знал. Весь словарный запас немецкого языка у него — десятка два слов, которые нужны были в разведке.

Однако немец понял. Взвыл стартёр, заработал двигатель. Танкист включил передачу, и машина тронулась с места.

В танке было шумно: ревел двигатель, громыхали гусеницы, через щели в люках пробивалась вездесущая пыль. Тесновато в этой железной коробочке, при проезде по неровностям танк трясло, и Алексей, так же как и оба бойца, уже набили на голове не одну шишку. Алексей пожалел, что не сняли с танкистов шлемы — они уберегли бы от ушибов. Но чего не сделано, того не вернёшь.

Через полчаса они догнали колонну танков, ушедшую ранее, и пристроились сзади.

Колонна двигалась неспешно, километров двадцать — двадцать пять в час. Алексей раздумывал, как поступить дальше. Ещё немного — и колонна повернёт или остановится, прибыв на место, ведь передовая уже где-то совсем недалеко.

Один за другим танки начали сворачивать направо, на грунтовую дорогу. Когда подошла их очередь совершить поворот, Алексей ткнул механика-водителя стволом пистолета в бок и показал — езжай прямо. Танкист кивнул — понял, мол, и танк пошёл прямо.

Алексей посмотрел в небольшое отверстие шаровой установки для пулемёта. Грунтовка впереди была изрыта гусеницами танков, усеяна воронками от бомб и снарядов. Танк швыряло, как утлую лодку на волнах.

Впереди показалась линия траншей. Танк перемахнул её, почти не заметив, лишь наклонился немного. Однако впереди их поджидал ряд колючей проволоки и ещё одна траншея. Выскочившие оттуда немецкие солдаты отчаянно махали руками, дескать — куда прёшь, русские впереди!

Но танк, как слепой, упрямо шёл вперёд. Вот он перебрался ещё через один ряд траншей, промчался сотню метров и замер как вкопанный.

— Ты чего встал? — заорал на механика Алексей. — Вперёд! Форвертс!

— Минен! — ткнул пальцем вперёд немец.

Алексей посмотрел в смотровую щель механика-водителя. И в самом деле, впереди виднелись маленькие бугорки земли. В этом не было бы ничего страшного, если бы они располагались хаотично. Так нет же, они были расположены на поле в шахматном порядке. Мины явно ставили немцы. Во-первых, обычно они устанавливали мины в таком порядке, и, во-вторых — мины находились довольно близко к позициям немцев. Каждая из воюющих сторон обычно ставила мины перед своими позициями.

— Вперед! — закричал Алексей и для убедительности повертел пистолетом перед носом танкиста. Если мины стоят противопехотные, то они даже гусеницы не повредят, хлопнув под траками безвредными хлопушками. А если противотанковые, то гусеницу порвут, катки повредят, танк остановится — ну да и шут с ним. Чего немецкую технику беречь? Она и так их на «нейтралку» вывезла.

Алексей опасался не мин — другого. Или немцы очухаются, или — что скорее всего, наши успеют прицелиться в неподвижный танк и влепят по нему снаряд из пушки. Вот тогда придётся плохо.

Танк дёрнулся вперёд, и почти сразу же под левой гусеницей раздался приглушённый бронёй взрыв. То под левой, то под правой гусеницей рвались мины, танк сотрясался, но упрямо шёл вперёд — мины были противопехотные.

Но видимо, судьба исчерпала своё терпение по отношению к дерзкому экипажу. Под левой гусеницей раздался оглушительный взрыв — мина была явно противотанковой. Танк сразу развернуло на месте.

— Капут! — только и сказал водитель.

— Все из машины! — закричал Алексей.

Фёдор откинул крышку верхнего люка, и тут же по броне застучали пули — стреляли с нашей стороны.

Немец показал пальцем вниз. Алексей его не понял. Танкист сполз со своего кресла, крутанул ручку и откинул вниз десантный люк. «Хм, соображает немчура, когда припрёт».

Первым из танка выбрался Виктор, за ним — Фёдор. Алексей указал немцу стволом пистолета:

— Ком! Давай!

Немец нырнул в люк. Алексей полез за ним. Лезть было неудобно, мешала винтовка и длинные полы шинели. Надо было подать винтовку в люк своим бойцам, а потом уже лезть самому.

Они покинули танк вовремя. Алексей едва выбрался из люка, как в танк ударил снаряд, своротив башню набок. Надо отползать от танка подальше и побыстрее, наши будут стрелять по нему, пока не загорится.

Оказавшись под днищем танка, немец пополз назад, к своим позициям. Он полз и оглядывался, боясь выстрела в спину. Да чёрт с ним, пусть ползёт — он их выручил с десантным люком.

Немец, выбравшись из-под днища танка, нырнул в колею, оставленную гусеницей. Он сообразил, что там уже нельзя подорваться на мине. А вот бойцам пришлось хуже.

Выбравшись вперёд, Алексей приказал своим бойцам:

— Ползите строго за мной, ни сантиметра в сторону!

Он ощупывал перед собой землю руками, в подозрительных местах пользовался ножом, расковыривая твёрдую землю.

Они успели отползти от танка метров на десять-пятнадцать, как в него ударил снаряд. Конечно, как упустить неподвижную мишень? Танк вспыхнул, и из всех щелей повалил густой чёрный дым. Алексей боялся, как бы не рванул боезапас в танке — они были слишком близко от него. Вскочить бы и побежать, прикрываясь от немцев корпусом танка, как броневым щитом, да нельзя, мины мешают. Чуть поспешишь — и в лучшем случае останешься без ног. Да и наши вполне могут открыть огонь из автоматов и пулемётов, приняв их за экипаж танка.

Алексей медленно продвигался вперёд, бойцы — за ним. Виктор, который полз последним, часто оглядывался, опасаясь взрыва танка.

Когда они одолели уже метров сорок, на пути попалась воронка. Все трое дружно свалились туда.

— Дальше поползём? — спросил Виктор.

— Подождём, пока снаряды в танке рванут — в воронке нас хотя бы осколками не заденет.

Даже на дне воронки, на значительном удалении от танка они чувствовали жар горящего танка. Потом грохнуло так, что уши заложило. Башня отлетела, из погона на корпусе вырвался столб пламени, как из огромной паяльной лампы. Повалил жирный чёрный дым.

— Вот теперь можно двигаться дальше.

Две мины, которые обнаружил Алексей, они обогнули стороной. Ещё одну пришлось обезвредить — влево и вправо от неё уходила тонкая натянутая проволока. Лёжа через такую не переползёшь.