Еще на этом пожелтевшем кусочке тонкого картона он обнаружил немало различных значков и обозначений, с которыми раньше никогда не сталкивался. Но главное, что больше всего подкупало — на вид карта выглядела древней, как кости мамонта.
Барыга запросил много, и даже после долгой, нудной торговли цену удалось сбить лишь процентов на двадцать, поэтому пришлось выкладывать последние деньги, надеясь на то, что удастся перехватить пару тысяч в долг. Но после того, как Вадим снял с карты копию, а потом перенес на нее верхние уровни с других планов, он понял — у него появился шанс отыскать что-то по-настоящему стоящее. Он давно мечтал найти настоящий клад с золотыми и серебряными монетами и драгоценностями — такой, какой показывают в фильмах о пиратах.
Знакомые диггеры говорили, что под землей таких сокровищ спрятано немало. Правда, пока еще никто не ничего нашел, но может, так лучше и у него есть шанс?
Выходной на этой неделе у него был один, а желание проверить, что находится внизу, было настолько велико, что Крот решил сходить в воскресенье, то есть сегодня, отсюда и заведенный будильник и мутная голова после вчерашнего. Вадим еще немного повздыхал о нелегкой доле диггера, потом скатился с кровати на пол, сделал несколько отжиманий, затем вскочил и нанес по воздуху десяток мощных ударов руками и ногами — когда-то он занимался каратэ и старался поддерживать форму — и пошел в ванную. Там почистил зубы, с неудовольствием разглядывая в свою физиономию в зеркале.
Выглядел он паршиво, под глазами черные круги, волосы всклочены, кожа бледная. Пива было много, а потом как всегда, чтобы оно не пенилось, его залили сверху водкой, и чем все закончилось, уже не помнится. Хорошо еще, что проснулся один и в своей кровати, а то бывало, что после такой вечеринки оказывался неизвестно где и неизвестно с кем.
Для Крота вечеринка в субботу имела особый смысл, именно на ней он провожал прошедшую неделю, чтобы забыть о ней раз и навсегда. Сколько таких пустых недель он уже проводил, чтобы никогда не вспомнить? Сотню? Две? Больше? Вадим давно пришел к выводу, что жизнь — это множество пустых, бессмысленных дней, в которых редко происходит что-то действительно стоящее.
Крот побрился и полез в душ. Глупо конечно, но по-другому к жизни себя не вернешь, а возвращаться имеет смысл — его ждет подземелье! Сначала теплая вода для успокоения нервов, потом холодная для возвращения к жизни. Ох! Внутри все трясется, сердце едва не выпрыгивает из груди, но куда ему бедному деваться? Не выскочишь, ребра не пустят…
Уф… теперь теплой водой, потом погорячее, потом снова ледяной.
Вадим выпрыгнул из ванной и стал быстро растираться полотенцем. Как всегда после контрастного душа изнутри полезло горячее тепло, и настроение резко стало улучшаться. Даже голова стала болеть меньше. Из ванной Крот вышел бодрым и энергичным человеком, готовым к новому большому приключению. Он пошел на кухню, включил чайник, сделал себе огромный бутерброд и с наслаждением позавтракал.
Измученный желудок масло принял как амброзию, сразу успокоился и перестал выть и бурчать. Чтобы унять тупую боль в голове, Вадим разжевал кислую таблетку аспирина, запив ее глотком горячего кофе, и почувствовал себя человеком. Теперь можно было идти.
Крот накинул на плечи еще в пятницу собранный рюкзак и вышел из дома.
Люди шли по улице нахохленные, сумрачные, злые. Оно и понятно: холодно, противно, снег повсюду, скользко, убирать как всегда некому: у городских властей то техники не хватает, то дворников. Обычный бардак — зима пришла неожиданно в середине декабря и подготовиться к ней не успели. Ну и ладно. Не его дело. Ему главное прожить в этом мире отмерянный срок, а его выживанию снег не мешает, в нем есть своя прелесть, он показывает, что не все в этом мире одинаково. Если бы не было зимы, весны, лета и осени, жизнь бы превратилась в единый мутный ком из пустых серых дней, а так хоть какое-то разнообразие: то холодно, то жарко, то скользко, то сыро…
Он успел заскочить в троллейбус, когда уже закрывались двери, и проехал четыре остановки, глядя в заиндевевшее окно на задней площадке. Какой-то неискоренимый оптимист на слое льда написал: «Крепитесь люди, скоро лето».
Но все знают, что эта зима будет лютой, непохожей на прошлые годы: погода меняется со страшной силой — оглянуться никто не успеет, как новый ледниковый период начнется.