— Пока нет, — увильнул я от ответа. — Но на данный момент она и не в полной безопасности.
Его губы сжались.
Честность всегда была лучшей политикой, даже если это не то, что он хотел услышать. Я не собирался лгать про ее безопасность.
Дариен достал телефон из кармана брюк и посмотрел на Адриану.
— Я позвоню Армо и заставлю его разобраться в этом чертовом дерьме. У него достаточно собак, которым можно приказать следить за тобой. А ты, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Я хочу, чтобы твоя задница свалила нахрен из моего дома, пока разговариваю по телефону. Усек, Карло?
Конечно, он назвал меня Карло. Я стиснул зубы, но не собирался спорить с этим человеком. Это ни к чему хорошему не приведет. Он бы, вероятно, врезал мне в глаз и вышвырнул в окно.
Окно второго этажа.
— Усек, Дариен.
Он кивнул в знак согласия и вышел из комнаты. Атмосфера моментально потеплела с его уходом, хотя между мной и Адрианой все еще висело напряжение.
— Ты слышал его, — сказала она, вставая. Взяла пистолет, балаклаву, перчатки и протянула их мне. — Тебе нужно уходить.
Я поднялся, схватил пальто и надел, затем взял оружие из ее рук. Глушитель все еще лежал во внутреннем кармане. Я мог чувствовать, как он терся о пистолет. Собирался ли я когда-нибудь убивать ее?
— Вот, — она ткнула перчатки и маску мне в грудь, но отпустила слишком быстро, и они упали на пол между нами.
Я сомкнул ладонь вокруг ее запястья и притянул к себе. Яркие голубые глаза смотрели на меня с яростью и презрением. Взгляд наполнился знакомым чувством. Ненависть. Отвращение. Брезгливость.
— Дай свой телефон.
— Прости?
— Мать твою, я не спрашиваю, Адриана. Дай мне свой чертов телефон! — Я поднял другую руку ладонью вверх и стал ждать.
Нехотя, она положила его на мою ладонь.
— Разблокируй, — я развернул телефон экраном к ней.
Она ввела пароль.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
Набрал свой номер и нажал «Вызов». Телефон завибрировал в кармане, я сбросил звонок и отдал трубку обратно.
— Теперь у тебя есть мой номер. Если я буду нужен, или заподозришь, что в опасности, позвони.
Она бросила взгляд на экран, прежде чем посмотреть на меня. Ее глаза сверкали еще ярче, чем мгновение назад.
— Позвонить тебе? Не думаю, Хантер. Я никогда не захочу увидеть твое лицо снова.
Я наклонил голову к ней.
— Запела по-другому? Ты не жаловалась, когда твой язык был у меня во рту, bella12.
Она вырвала запястье из моих рук и отшатнулась. И с размаху залепила мне пощечину, звук которой раздался по всей комнате.
— A fanabla, testa di cazzo13! — она выплюнула эти слова, развернулась и вылетела из комнаты.
Пошел к черту, мудак.
Мои губы дернулись в улыбке, несмотря на боль в щеке.
Черт, это было неправильно, но мне понравилось.
Я чувствовал себя чертовски живым.
Глава 5. Адриана
Я перевернулась на другой бок, наверное, в пятидесятый раз за последние пятнадцать минут и наткнулась взглядом на телефон, лежавший на ночном столике. Вытащила руку из-под одеяла, взяла его, ввела пароль и открыла журнал вызовов.
На экране телефона высветился его номер.
Это произошло уже не в первый раз. Неважно, что на часах четыре утра. Я почти запомнила набор цифр.
Почему он оставил свой номер?
Я не врала, когда говорила, что у меня никогда не появится желание увидеть его вновь. Ни одна клеточка моего тела не сожалела о пощечине, влепленной в его самодовольную рожу после сказанных им слов. Даже учитывая, что гнев, вложенный в нее, был вызван не им. По большей части это чувство было направлено на меня саму.
Почему позволила поцеловать себя? Я должна была сразу же оттолкнуть его. Не должна была цепляться за его рубашку, как будто он спасательный круг в открытом море. Уверена, что определенно не должна была тонуть во вкусе дорогого виски, который дарил его поцелуй.
Не так я представляла наш первый поцелуй. Предполагалось, что он будет сладким и нежным, возможно, на пляже, когда солнце садится за горизонт, а ласковый морской бриз шевелит мои волосы. Либо я воображала, что он будет игривым и неожиданным на фоне прибоя. На выпускном. На моем дне рождения. На Рождество. Или в день его рождения.
Но в то же время он стал именно таким, каким и должен был быть. Реальным, грубым и всепоглощающим. Я чувствовала его везде и в то же время нигде и полностью растворилась в ритме движений наших губ.