— Кого он мог послать?
— Вероятно, Исайю. Единственный, кому доверяет.
— Это может быть нам на пользу, — Дариен сложил перед собой пальцы домиком.
Я вздернул бровь.
— Серьезно? Потому что я не вижу ничего хорошего в том, что консильери Энцио прилетит в Лос-Анжелес, где находится и Адриана, тем более что это может быть нам на пользу. Только если мы не попытаемся убить ее, что делает бессмысленным наш разговор.
Он засмеялся. Громко. Даже откинул голову на мгновение, прежде чем осекся. Однако веселье все еще светилось в его глазах.
— Исайя мой кузен.
— Он знает, что его кузен не разбился в автокатастрофе из-за любви к Александрии? Потому что это версия Энцио.
— Конечно. Энцио Романо имеет комплекс Бога с дикой потребностью быть невинной жертвой. Меньшего от него и не ожидал. Но да, отвечая на твой вопрос, — Дариен встал и открыл окно, — он знает, что я жив. Серьезно, ты же не думал, что Понтарелли в одиночку смогли так долго защищать Адриану, так ведь? — он повернулся, его брови приподнялись. — Да ладно, Карло. Ты же умен. Энцио может доверять Исайе, но чужое расположение так легко потерять.
— Погоди. Ты говоришь, что Исайя скрывал Адриану? — у меня не укладывалось в голове. — Тогда почему он позволил Энцио отправить меня сюда? Ты знал, что я приду?
— Не знал, и нет. Я не представляю, почему послали тебя. И она тоже. — Он вздохнул. — Уверен, Исайя верит, что ты не убьешь ее.
Рад, что хоть кто-то в это верит. Дьявол знает, я сам себе не доверял.
Иногда я сомневаюсь даже в том, что сейчас делаю.
— Дариен, где… ох, — Адриана замерла в дверях. — Дерьмо. Прости.
— Не беспокойся, — Дариен коротко хохотнул. — Где что, bambina?
Мои глаза скользнули по ней, и я улыбнулся, услышав ее прозвище. Маленькая девочка. Конечно.
— Я… черт, я забыла, — пробормотала она, а ее щеки порозовели. — Не бери в голову, — она развернулась и вышла из кабинета.
Я почувствовал взгляд Дариена на себе и оглянулся.
— Что?
— То, как ты смотришь на нее. Ты так же смотрел, когда вы были детьми, — он покачал головой. — Может Исайя и прав, доверив тебе эту работу.
— Неважно, как я смотрю на нее, — сдержал раздражение вместе с теми эмоциями, которые поднимались во мне. Я не хотел чувствовать. — Она ненавидит меня, даже если и отлично скрывает это.
— Уверен, что так, — он фыркнул и поднялся. — Мне нужно идти на работу. Останься с ней на всякий случай, Карло-двухшансовый, или не совершивший попытку убийства номер два, хорошо?
Когда он так выразился, с ним оказалось невозможно спорить. Даже если знаю, что единственной интересной для нее темой разговора станет, как добраться до Нью-Йорка и свергнуть отца.
— Конечно. Но она может убить меня первой.
— Я сильно в этом сомневаюсь. — Он вытащил галстук из ящика стола и засунул его под воротник рубашки. — Она смотрит на тебя точно так же, как и ты на нее. Мне не особенно это нравится, но… Эй!
И с этим он вышел, завязывая галстук, оставив меня осмысливать услышанное.
***
Адриана застонала, когда я нашел ее во дворе. На ней было обычное черное бикини, и она поправила верх.
— Что ты здесь делаешь? Думала, ты ушел с Дариеном.
Я покачал головой и опустился в шезлонг. Слава Богу, она была в воде. Мой член уже подрагивал, зная, что на ней не было ничего, кроме двух крошечных кусочков ткани. Сконцентрируйся, Карло. Твою мать.
— Он беспокоится, что твой отец отправил кого-то проверить меня… и тебя.
— Великолепно. Значит, ты присматриваешь за мной? То, о чем мечтает каждая девушка, — чтобы опытный убийца нянчился с ней.
Одна из моих бровей приподнялась.
— Разве это не делает меня наилучшей нянькой? Кто сможет обидеть тебя?
Ее губы раскрылись, а затем сжались в тонкую линию. Она плеснула водой в мою сторону, но все, что бы ни делала, вызывало мою усмешку.
— Заткнись, — бросила, подплыв к краю бассейна и положив руки на бортик. — Я не нуждаюсь в присмотре, Хантер. Я взрослая женщина.
Ложбинка между ее грудей показалась над краем бассейна.
— Я заметил.
— Ты пялишься на мои сиськи?
— А должен?
— Ты должен следить за мной, а не мечтать обо мне голой.
Я резко поднял глаза. Она действительно думает, что впервые мысленно раздеваю ее? Черт побери, я думал о гораздо большем, чем просто об ее обнажении. Это было уже проклятым рефлексом. Каждый раз, когда я был один и думал о ней, мой член вставал в полной готовности, и существовал только один способ избавиться от эрекции.
— Ты, — обвинила она, сузив глаза. — Ты думаешь обо мне голой.
— Хочешь, чтобы я соврал, Principessa? Я могу.