Я что-то бессвязно бормотала. Не знаю, просила ли я о большем, о разрядке или просто повторяла его имя. Единственная вещь, в которой была уверена, что не хочу, чтобы он прекращал, но ему нужно остановиться прямо сейчас.
— Пожалуйста, скажи, что у тебя есть презерватив, — прохрипел он, сжимая пальцы на моих бедрах, как будто вся его сдержанность заключалась в этом прикосновении.
Я кивнула и махнула в сторону ночного столика. Была из тех девушек, которые готовы к любой ситуации, и, похоже, секс с собственным убийцей входил в их число.
Ящик открылся и захлопнулся за секунду, и я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть. Хантер сбросил штаны, и в горле пересохло, он стал спускать боксеры. Когда кончик его плоти освободился, он заметил, что я наблюдаю за ним. Его губы растянулись в улыбке, а взгляд стал жарким и хищным, с проблесками удовольствия.
— Думаю, ты не притворяешься.
Мои слова были вызовом, который отрезвил его.
Усмешка упала вместе с боксерами, и его член освободился от тесной ткани. Желание накрыло меня приливной волной, когда он открыл упаковку и достал презерватив. Он взял свое длинное мощное мужское достоинство и раскатал по нему защиту.
Никогда не думала, что парень, касающийся собственного члена, будет самой возбуждающей сценой в моей жизни.
Как только презерватив заполнился его мощью, Хантер забрался обратно на кровать и обхватил мои бедра. Я коротко рассмеялась, когда он подтащил меня к себе, но смешок поглотил его рот, накрывший мой.
Мгновением позже он оказался внутри.
Одной рукой он держал меня за спину, а другой сжимал волосы, и нежно толкался бедрами напротив моих. Мое лоно сжималось вокруг него от внутреннего пожара, все больше разгоравшегося от каждого толчка.
Но этого было недостаточно.
После всего произошедшего между нами, этого было мало. Я знаю, что он больше этого. И сходила с ума от осознания. Я хотела его больше. Полностью. Хотела каждую частичку его хищной, темной, животной души.
Я хотела, чтобы она вторглась в мою душу, чтобы понять его. Дышать им. Чувствовать его. Знать. Хотела узнать Хантера, кем он стал теперь, а не каким был в воспоминаниях о прошлом, и единственным способом сделать это — заставить потерять контроль.
Я откинула голову, пытаясь игнорировать наслаждение, скользящее по позвоночнику.
— Ты все еще играешь, — прошептала я ему на ухо. — Я не фарфоровая, Хантер. Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Жестко.
Он мрачно усмехнулся.
— Bella, — прорычал он мне в ухо. — Моя жестокость сломает тебя.
— Испытай меня.
— Ты играешь с огнем, Адриана.
— Я люблю сгорать.
Еще один низкий смешок. Он подтянул меня, усаживая на себя, и его член проник еще глубже. За волосы оттянул мою голову назад.
— Я не просто сожгу тебя. — Он поднял меня только для того, чтобы насадить обратно.
Я вскрикнула, когда нахлынула первая настоящая волна оргазма.
— Я затрахаю тебя до смерти, Адриана. Ты не хочешь, чтобы я терял контроль, Principessa. Поверь мне. — Он опрокинул меня обратно на спину и поцеловал прежде, чем я смогла ответить. Поднял мою ногу вверх так, что мог погружать свой член на полную длину каждый раз, когда двигал бедрами.
Я отказалась от своей попытки заставить его потерять контроль, так как он трахал меня сильнее, чем кто-либо. Если при этом он еще контролировал себя…
Мой оргазм пролетел сквозь тело, словно пуля сквозь стеклянное окно. Я потерялась среди возбуждения, удовольствия и волнения, в то время как Хантер держал темп. Моя киска сжималась и растягивалась вокруг него, подстраиваясь под него и принимая все, что он мог мне подарить.
Я разлетелась на кусочки от его толчков.
Заставила себя открыть глаза, когда он простонал мое имя измученным голосом и упал сверху. Отпустил мои волосы, провел ладонью по шее и поцеловал чувствительное место за ушком. Я вздрогнула, и он откатился в сторону, глубоко дыша и увлекая меня за собой, его плоть все еще была внутри.
Расположила ноги по бокам его бедер и обняла. Он прижал меня еще сильнее, так, чтобы мы могли быть еще ближе, чем раньше, и я закрыла глаза. Лицом прижималась к его шее и вдыхала аромат… нас.
Нас.
Кофе с карамелью. Виски и печенье. Сладость и… удовлетворенность.
Я нежно провела ногтями по его спине. Поражало, как что-то настолько неправильное могло оказаться столь правильным.
Но разве не всегда так было? Я и Хантер. Мы всегда ошибались, но делали все правильно.
Он коснулся поцелуем моих губ. Нежное прикосновение контрастировало с его разрушительностью минутами ранее, даже если он контролировал себя, и я поняла, что люблю нежность так же, как и грубость.