— Ты не обязан оставаться, — тихо сказала она, глядя в окно. — Мне никуда не нужно сегодня ехать. В доме сигнализация с тремя офицерами полиции на пульте вызова, не считая Дариена, Армо, Анджело и Гайджа.
Гайдж. От одного упоминания этого имени волоски на руках вставали дыбом. Черт побери, он защищал ее вместо меня.
— Я не обязан уходить, — парировал, облокачиваясь о стол. — Потому что мне больше никуда не нужно.
— Серьезно? — она посмотрела на меня, и ее темная бровь вопросительно приподнялась. — Ты собираешься остаться? Какой же ты джентльмен, черт возьми.
— Нет, Эдди. Если бы был джентльменом, то не вытрахал бы тебя до мозга костей. А для начала накормил бы ужином, — ухмыльнулся я. Не смог сдержаться.
Она поставила кружку и открыла ящик. Достав рекламу, бросила ее в мою сторону.
— Это моя любимая итальянская пиццерия. В пятнадцати минутах отсюда, у них есть доставка. Постарайся и восстанови свою репутацию, заказав для меня ужин.
Я поймал бумажку и просмотрел меню.
— Позволь угадать, обычно ты заказываешь мясную пиццу, но просишь убрать пряную говядину и добавить побольше сыра и ветчины.
Она поджала губы.
— А еще просишь сделать хрустящую корочку, но без пригоревшего сыра, и положить дополнительную порцию чесночного соуса, потому что есть без него краешки — настоящее варварство, и каждого, кто так делает, следует расстрелять.
— Думаешь, ты такой умный? — бросила в ответ.
— Не думаю, Principessa. Знаю.
— Заткнись и закажи мне пиццу, Россо. Я голодная.
— Обожаю, когда ты указываешь мне, что делать.
— Да? Тогда сделай это, или я скажу тебе убираться нахрен из моего дома.
— Почему все еще не сказала?
Она посмотрела на меня, как будто я был идиотом.
— Потому что не собираюсь упускать возможность получить любимую пиццу на халяву. Не забудь про дополнительную порцию чесночного соуса, ладно?
Взял телефон, набрал номер и заказал ее чертову пиццу. Улыбался и наблюдал за ней во время звонка, хотя она не делала ничего особенного, лишь пила кофе. Явно старалась не смотреть в мою сторону, поэтому еще пристальнее удерживал на ней свой взгляд.
Знаю, что раздражал ее. Ее челюсть то и дело сжималась, а губы после каждого глотка становились все напряженнее. Не удивлюсь, если она продумывала все возможные способы меня задеть. И я с радостью встречу любой из них, если это разобьет неловкость между нами. Обычно надолго не задерживаюсь после секса, и у меня закралось подозрение, что у Адрианы были такие же мимолетные сексуальные отношения, как и у меня.
— Можешь прекратить так на меня пялиться? Я вряд ли похожа на картину Ван Гога.
— Нет, ты права. Ты ближе к Пикассо.
У нее отвисла челюсть.
— Ты свинья!
— В точку, — усмехнулся в ответ. — Но, может быть, ты не Пикассо… Возможно, Мона Лиза, судя по выражению твоего лица прямо сейчас.
— Хочешь сказать, я — сердитая?
— Да.
Она поставила кружку и повернулась ко мне лицом, скрестив руки на груди.
— Ты начинаешь меня раздражать, Россо.
— Хорошо. Столько прекрасного происходит, когда ты выходишь из себя, — подмигнул ей.
Она не нашла это забавным.
— Да? Думаешь, будет здорово, когда я, наконец, устану от твоего дерьма и засуну яйца тебе в задницу?
— Злючка, — поиграл бровями, подстрекая ее продолжить.
— Больше не собираюсь тебе отвечать, — она оттолкнулась от стола. — Ты нарочно это говоришь, чтобы позлить меня. Лишь зря трачу здесь время.
Я засмеялся и бросился к ней до того, как девушка вышла из кухни. Она посмотрела на меня и уперла руки в бока.
— Ну а теперь чего ты добиваешься? — потребовала, взметнув брови.
— Ничего, — соврал ей. Мой взгляд упал на ее рот и проследил линию ее пухлой нижней губы. Ее губы раскрылись, и она втянула воздух, когда поняла, на что смотрю.
Думаю, попаду в ад, когда умру, поэтому поцелуй с ней лишь обеспечит мне билет в первый класс.
Я шагнул ближе и поддался искушению. Ладонями обхватил ее шею, а большими пальцами гладил вдоль линии подбородка. Откинул ее голову назад, накрывая губы своими. Это было не так, как раньше: быстро, торопливо и отчаянно. Больше походило на поцелуй на пляже.
Медленно. Нежно. Легко. С наслаждением.
Руки Адрианы скользнули по моим бокам, и она подалась навстречу. Такая маленькая по сравнению со мной, я прижался к ней, не разрывая поцелуя. Мне хотелось наслаждаться этим мгновением, дышать и окружать себя ею столь долго, насколько возможно.
С каждой секундой прикосновения наших губ незнакомый защитный инстинкт все сильнее рос внутри меня, пока не превратился в нечто большее. Навязчивое, собственническое… Опасное. И желающее только одного.