— Конечно, оставила. Она все продумала, — улыбнулся, забирая ключ.
Губы Адрианы дрогнули.
— Так и есть. Подвал вниз по коридору. Точно не помню, где находится блок питания, тебе придется найти его самостоятельно.
— Логично. Держу пари, фонарика тут тоже нет?
Ее губы растянулись в улыбке, когда она вернулась в коридор и постучала в одну из дверей. Прежде чем я смог ответить, звук ее шагов эхом раздался со стороны лестницы. Тихо рассмеявшись и последовав на звук, нашел дверь в подвал. Ключи подошли идеально, и замок странно зловеще щелкнул.
Знаю, какие ужасы скрываются при дневном свете... Что уж говорить о темноте.
Никогда не признаюсь, но я ненавижу темноту. Не боюсь, а просто ненавижу. Тьма становится жестокой, когда видишь только то, что выплывает из глубин разума.
Когда бы я ни оказывался в ней, все, что видел, это вспышки воспоминаний о совершенных мной ужасных вещах и отнятых жизнях.
Все те поступки и смерти были необходимы, я знал, но это не означало, что мне нравилось то, что делал.
Пробежался рукой по грубой, холодной стене подвала, спускаясь по ступенькам. С каждым шагом становилось все темнее, и я крепко сжал зубы, когда что-то хрустнуло под ногой. Звук прозвучал словно крик в темном пространстве, и хотя глаза постепенно привыкали, это происходило недостаточно быстро.
Медленно провел ногой вперед, пока не почувствовал, что вроде бы касаюсь пола. Пройдя несколько дюймов и не найдя края ступеньки, убедился, что так и есть, и положил обе руки на стену.
В убежище всегда, черт побери, должны быть фонарь и батарейки. Никто не должен быть вынужден прощупывать стены подвала в кромешной тьме.
— Эй, я нашла...
— Твою мать! — закричал, когда мелькнул оранжевый свет, отскочил назад и чуть не споткнулся о собственные ноги, вынужденный опереться о холодную стену.
— Фонарь, — закончила Адриана. Она направила луч вниз с верхней площадки лестницы. Ее взгляд упал на меня, и она начала громко хихикать. — Ты... выглядишь... таким напуганным... — выдавила сквозь смех.
— Ты до усрачки напугала меня, Адриана. Неси сюда этот гребаный фонарь, чтобы мог включить электричество, пока он не погас.
Она крепко сжимала перила, пока спускалась, все еще смеясь.
— Коробка прямо над твоей головой.
Я повернулся в ту сторону, куда она указала лучом света.
— Черт побери, — открыл корпус и щелкнул всеми выключателями. Каждый зажегся, показывая наличие питания, и я забрал у Адрианы фонарь. — Где ты это нашла?
— В сейфе, — она ласково улыбнулась. — Оказывается, если мама все предусмотрела, значит, она действительно все учла. Я только вставила батарейки. Проблема в том, что из еды здесь только лапша быстрого приготовления, и она уже год как просрочена.
— Прекрасно. Может, парень на воротах примет доставку пиццы, — я вывел нас наверх по лестнице, освещая путь, и закрыл за ней дверь подвала. — Держи, — протянул ей обратно фонарь и направился на кухню. — Ты нашла телефоны?
— Да.
Подождав продолжения и не услышав, повернулся и встретился с ней взглядом.
— Просто да?
— Ну да, — она сунула мне в руки маленькую коробку. — Я не знаю, что с этим делать.
Взял коробку и открыл ее. Медленно вновь посмотрел на нее.
— Итак, позволь разобраться. Ты хочешь проехать через всю страну, убить отца, взять на себя многомиллионный семейный бизнес, связанный с крайне грязными и незаконными делами, но не можешь настроить одноразовый мобильный телефон?
Адриана поджала губы. Она продолжительное время прикусывала нижнюю, и я видел, как та потрескалась и шелушилась. Это выглядело, как легкий призыв лизнуть мягкую плоть, которую я только вчера целовал.
— Да, — наконец ответила она, падая на стул и оперев подбородок на руку, — именно так, Хантер. Я не осведомлена о своих способностях, как сделать что-то, или как пользоваться вещами, с которыми никогда раньше не имела дела.
— Верно. Технически, — открыл коробку. — Но опять же, это как говорить, что девственник никогда не получит оргазм, потому что он еще ни с кем даже не целовался.
— И как много девственников ты знаешь, испытавших оргазм?
— У меня был однажды, когда был девственником, — вставил карту в телефон и поставил на место батарейку.
Она моргнула.
— Мы можем это не обсуждать?
— У тебя не было оргазма в первый раз?
— Нет. Это чувствовалось, словно мне пытались вытащить мозг через влагалище раскаленной кочергой.
Я приподнял бровь, когда телефон включился.
— Правда? Так вот как это ощущается у женщин?
— Ага... — она нахмурилась. — И поделом.
— Да уж. — Так, может, когда я трахал девственницу, она кричала вовсе не от удовольствия. Неудивительно, что она отказывалась снова со мной разговаривать, а может, и я не стремился с ней общаться. Обычно так и происходило.