Честно. И ничего с этой хренью не поделаешь.
Мы вошли на ресепшн и встали в очередь за парой, которая точно не выглядела как молодожены, даже притворяющиеся. Они больше походили на проститутку и клиента.
— Мистер и Миссис Конти, — произнесла Адриана, надевая фальшивую улыбку. — Для нас забронирована комната на ночь.
Девушка за стойкой надула пузырь из жвачки и лопнула его языком.
— Комната 316, — ответила она с издевкой в голосе и вытащила карточку. — Вот ваш ключ. Выйдете из здания, второй корпус слева. Первый этаж.
— Там есть парковка?
— Ага. Второй корпус слева. Парковка сзади.
— Спасибо, — ответил я, забирая ключи. — Пойдем, дорогая.
Дверь хлопнула за нами, и Адриана вскинула брови:
— Дорогая? Какая, нахрен, дорогая?
— А разве не так женатые люди называют друг друга?
— Не знаю. Никогда не была в этом гребаном браке, — огрызнулась она, забираясь в машину.
Я бросил вещи ей на колени и захлопнул дверь. У нее плохое настроение — возьму на заметку…
Не будить Адриану Романо. Никогда. Даже если задремлет в машине.
Я ехал две минуты ко «второму корпусу слева», и мы оказались в безлюдном месте. Знаю, Джемма хотела, чтобы мы добрались как можно более незаметными, но черт меня побери. Это действительно неприметное место, но уж лучше тогда ночевать на улице.
Тут было ужасно.
— Уф… — выдавила Адриана, глядя в окно. — Я не привереда, но это лучшее, что она смогла найти?
— Ну… Может, внутри будет не так все плохо, — я старался быть оптимистом, и она это знала. Но, эй! Оптимизм — хорошая штука.
— М-м, — был ее единственный ответ, прежде чем она вышла из машины, уже возясь с оковами на левом пальце. На этот раз снять оказалось легче, чем прошлой ночью.
Не зря же она практиковалась в машине, прежде чем заснула.
Взяв ключ из моих рук, Эдди взглянула на ржавый знак с номерами комнат и этажей.
— Первый этаж, — произнесла она, поворачиваясь ко мне.
Ее лицо скривилось так, словно это было самой отвратительной вещью в ее жизни. Я уже видел такое выражение прежде — отблеск разочарования и шока в ее чертах.
В них отражалось сейчас многое, включая растерянность, злость и раздражение, что все идет не так, но терпимостью, похоже, тут не пахло.
— Это всего на одну ночь. Мы можем рано утром уехать, до восхода солнца. Нам просто нужно поспать, — рассуждал я, прикасаясь рукой к ее пояснице.
Она отошла от меня, недовольный звук слетел с ее сжатых губ. Отобрав сумку, Эдди устремилась к металлической лестнице, пристроенной к боковой стене здания. Тусклые огни, освещавшие дорожку, мерцали почти зловеще, и, могу поклясться, я видел, как она показала им средний палец.
Да-а. Принцесса в ней сегодня играла в полную силу. Я ее не виню, мы были на волосок от смерти пару часов назад, когда пересекали границу штата Иллинойс. Проезд через него, хоть это и самый короткий маршрут, был одновременно разумной, но и чертовски глупой затеей.
Если мы проехали его не замеченные семьей Соллетикос, то эта победа будет, наверное, покруче, чем если бы мы убили Энцио и не погибли сами.
Я проследовал за Адрианой по шаткой лестнице, вздрагивая каждый раз от того, как ботинки стучали по металлическим ступеням. Звук, казалось, разносился на мили вокруг, а огни разъяренно мигали с каждым шагом.
— Скажи честно, дорогой, — рассердилась на меня Адриана. — Ты вообще способен подняться по лестнице, ничего не сломав?
— Конечно, могу, сладкая попка, — тут же ответил, присоединяясь к ней на маленькой площадке перед дверями. — Но так прикольно тебя позлить.
Гнев в ее глазах практически обжигал.
— Не будь придурком, Cacciatore. — используя мое прозвище, она смягчилась.
Оно слетело с ее языка плавно, но все еще удерживало тепло расплавленной лавы, скользящей по склону вулкана в ожидании окончательного извержения.
Я сократил расстояние между нашими телами и уронил сумки, чтобы притянуть ее ближе. Она вздохнула, прижавшись ко мне грудью, но губы дрогнули в улыбке. Я посмотрел в ее голубые глаза. Раскаленный гнев в них теперь едва кипел.
— Mi dispiace, Principessa30, — промурлыкал я, опуская лицо и проводя губами по ее рту.
— М-м, — промычала она мне в рот, когда провел по ее губам кончиком языка. — Уверена, что ты раскаиваешься.
— Ага, так и есть, — я вытащил карточку из ее пальцев и приложил к двери. Зеленый индикатор не загорелся, попробовал снова, и снова. Наконец, с гребаной пятой попытки, замок щелкнул. — Ваш будуар, миледи.
— Это так сексуально, когда американский итальянец говорит с тобой на смеси французского и старого английского, — она закатила глаза и заглянула за дверь. — Что ж, могло быть и хуже.