Несколько дней пытался найти логическое объяснение произошедшему. На фоне всех странностей, что произошли со мной за последние пару месяцев, это происшествие вообще можно назвать пустяковым. Но всё-таки. Единственное что приходило на ум -боевой транс. Ярким примером невероятных возможностей транса были те-же скандинавские берсерки, которые не чувствовали страха и боли в бою, или мастера боевых искусств, что одним ударом разбивали кирпичи и пробивали толстые доски. Состояние транса многое объясняло. И ощущение замедлившегося времени, и образование визуального "канала". Даже появившуюся на мгновение "нить" можно объяснить аберрациями света в сузившимися зрачке. Но забить трёх очковый два раза подряд, при том что лук я первый раз взял в руки пару недель назад, это выше моего понимания.
Глава 6
Морозы ударили неожиданно рано. Дожди резко сменились затяжными снегопадами, холод сковал речку толстым слоем льда и лишил нас рыбного промысла. Даже не успели полностью собрать урожай с огорода, который теперь оказался вымерзшим и засыпанным толстым слоем снега. С запасами на зиму мы немного просчитались. Учитывая, что прокормить надо теперь три рта, вопрос стоял достаточно остро.
Раньше Курт редко уходил в село, опасаясь надолго оставлять дочь саму в глухом лесу. Если летом, выйдя с первыми лучами солнца, к вечеру он всегда успевал вернуться, зимой, по глубокому снегу, быстро не походишь. Волей-неволей приходилось оставаться на ночёвку в деревне. В этом моя помощь оказалась очень кстати.
Довольно быстро я осваивал премудрости охоты. Теперь мы ставили вдвое больше силков. Нередко, благодаря моим удачным выстрелам, на нашем столе появлялась свежая оленина или запечённая в углях дикая утка. Почти каждый вечер свежевали диких зверей, попавших в капканы. Их мягкие пушистые шкуры всегда были в цене.
Дважды в неделю небольшие, грубо сделанные, сани загружались наполовину мехом, наполовину свежим мясом. Лошадь, на которой Курт с Таной бежали из княжества, в первую же зиму загрызли волки. Приходилось самому впрягаться в оглобли и тащить это хозяйство до ближайшего селения, а обратно уже вёз то, что нужно было нам для жизни. Обычно - крупы, муку, соль. Иногда брал готовую выпечку.
Сегодня, едва встало солнцу, я покинул заброшенную деревню, везя нашу не хитрую добычу. Снег успел слежаться и почти не чувствуя сопротивления полозьев, скользивших по плотному снегу, я бодро шёл по лесу, наслаждаясь свежим воздухом. Сани легко скользили за мной, практически не замедляя ход, так что еще к обеду надеялся достичь селение. Хоть от нас к селению через лес и вела дорожка, которая за долгие годы так и не заросла полностью травой, сейчас землю покрывал толстый слой снега. Приходилось выбирать направление по ориентирам. Тут даже для меня сложностей не было. Впереди виднелась высокая гора, вот одного из пиков я и придерживался.
Внезапно привлек шум за ближайшим бугром. Оставив сани, в несколько прыжков оказался на возвышенности. Картина открылась неприглядная. Под деревом сидел мужик, видимо охотник из деревни, держа в руках окровавленный нож. Вокруг скалясь кружили четыре матёрых волка. Немного дальше в лужах крови лежало еще два мертвых зверя. Бой выдался для мужика тяжёлым, досталось ему не слабо. Левый рукав тулупа был практически полностью оторван, и этой стороны уже натекла небольшая лужица крови, но пока охотник держался, яростно отмахиваясь от зверей ножом, зажатым в правой руке.
Думать тут некогда, я потянулся к луку. Повезло в том, что подошёл я с подветренной стороны и звери меня не учуяли. Три выстрела - три мертвых волка. Я умудрился выпустить все стрелы прямо в холку, где позвоночник переходит в шейный отдел, так что рухнули они на землю без единого звука. Последний, самый крупный зверь, сообразив, что охотник и жертва поменялись местами одним броском скрылся в лесу. Лишь у дерева остался непонимающе озирающийся мужик. Я находился немного позади, и он меня не видел. Но лежащие вокруг волки, нанизанные на стрелы, его явно успокоили.
Приблизившись, выдернул стрелы из погибших зверей, аккуратно сложив их в колчан, после этого повернулся к пострадавшему.
Выглядел он потрёпано, через разорванный рукав были видны следы укуса, но кровь уже остановилась, а выглядел охотник достаточно бодро, хотя крови потерял не мало. Подставив ему плечо, помог добраться до моих саней. Вернувшись на недавнее место битвы, довольно ловко освежевал убитых зверей. Волчатина для еды не использовалась, если только в самые голодные годы, а шкуры уходили на раз. Сгрузив рядом с сидящим добычу, я сказал - Три моих, две твоих. - Тот лишь благодарно кивнул в ответ.