Покинув территорию вокзала, Аксель пораженно замер. До сих пор за пределы Шахт ему приходилось выбираться только в район Мастерских, который мало отличался от родных мест. Здесь было иначе. Прежде всего, тут преобладали высокие здания — трех и четырехэтажные, расположенные так тесно, что за ними не всегда было видно небо. И еще в Бардаке было больше разумных. Намного больше. Все они сновали по краям мостовой, а в центре сплошным потоком, разбрызгивая на прохожих воду из луж, катились конные экипажи, дилижансы и даже паровые кареты. Было несколько холоднее, чем в шахтерском районе, и воздух был еще менее прозрачен, чем юноша привык — в это время годы ветер дул преимущественно со стороны заводского района, принося клубы дыма и сажи. Серое небо, серые стены домов, серая мостовая, потоки людей в темной одежде — все сливалось в одну невнятную серую массу различных оттенков, глаза отказывались делить картину на отдельные элементы. Аксель почувствовал себя очень неуютно. Времени на то, чтобы окончательно впасть в панику ему не дали — пару раз он поймал на себе недовольные взгляды выходящих из здания вокзала, понял, что ведет себя как малолетний разиня, и, подхватив тяжелый чемодан, поспешно отошел с дороги. Тут же взгляд его наткнулся на табличку с надписью «Остановка омнибусов», и он торопливо направился к ней. Возле таблички как раз стоял экипаж, на боку которого крупными буквами было выведено «Паровозный вокзал — Площадь Добрых Красавиц» — судя по визитке, оставленной гра Монссон, омнибус был подходящий. Аксель передал извозчику медный стювер и по раскладной лестнице взобрался на крышу — единственный из пассажиров, больше никому мокнуть под дождем не захотелось, даже ради экономии двух стюверов. Аксель в таковой тоже не нуждался, но воспоминания о третьем классе были свежи и ярки, потому ехать в тесном темном салоне, пытаясь разглядеть новые места через грязные оконца, показалось меньшим злом, чем перспектива промокнуть. Впрочем, к концу пути он уже сожалел о своем решении — дорога заняла не меньше часа, и все это время дул пронизывающий ветер, который, в сочетании с промокшим и хлопающим по спине плащом, почти заставил будущего охотника забыть о самом понятии тепла и уюта. Казалось, промозглый холод был всегда, и всегда будет, а такие вещи, как горячий глинтвейн и теплый камин — это просто сказки, о которых не стоит и вспоминать. Грузовой вагон уже не казался абсолютным злом. Виды, открывающиеся с крыши, как выяснилось, также не стоили таких жертв — все та же вездесущая серость, которая встретила юношу, как только он покинул вагон. Однако даже самым тяжелым испытаниям свойственно когда-нибудь заканчиваться — закончилась и эта поездка. Аксель с трудом сполз с лестницы, и направился к вывеске, гласившей: «Меблированные комнаты гро Дабура. Дешево. Доступно. Достойно». Судя по фамилии владельца, он был представителем расы гномов, а, значит, приписка из трех Д наверняка соответствовала действительности.