— Ага, ты еще тотализатор устрой, — скривился я, понимая, что как только новости разнесутся, многие только об этом и будут говорить.
— А что, хорошая мысль… — Начал было Медведев, но тут же прервался, переведя взгляд на сцену.
— Так, всем тихо, — раскатом грома по залу пронесся голос Черепанова. Наступила звенящая тишина. Все взгляды устремились на ректора, который стоял на небольшом возвышении, обводя взглядом всех собравшихся. — События, случившиеся накануне, взбудоражили общественность, особенно на самых верхах. Студенты нашей академии, да собственно, как и других школ, показали себя просто с отвратительной стороны, когда столкнулись с прямой угрозой их жизни. Я не говорю про первокурсников, которые по предоставленным отчетам впадали в панику и не могли даже разумно мыслить, не то, что действовать в команде с остальными и хоть немного показать характер, не позоря при этом свое происхождение. Вина за это лежит на их родителях, слишком разбаловавших ваше поколение. Я говорю о старшекурсниках, которые бессовестно обманывали меня, утверждая, что они готовятся стать боевыми магами, а на деле, видимо, готовились поступать в институт благородных девиц. — Черепанов скривился, все так же продолжая обводить взглядом аудиторию. То, что он буквально смешивал с грязью представителей самой высшей аристократии Империи, явно было не с проста. По залу пошел недовольным словами ректора гул, но в открытую никто все же выступать не стал.
— О, это он наверно про мои показания, которые я дознавателю первым делом вывалил. — пробормотал Ярослав мне в ухо. — Там такое творилось с испуганными детишками, паника, слезы, паралич. Даже и не ожидал подобного от наследников. Зажрались они тут в своем центре. Страшно подумать, что в Москве происходит. Там, поди, вообще страшнее кролика ничего не видели. — Я кивнул, предполагая нечто подобное. Не верю, чтобы тот же Головин вел себя в подобной ситуации спокойно и рассудительно.
— В связи с этим, ректорам всех учебных магических заведений был выдан план нового формата обучения, который был популярен несколько десятков лет назад. — Прокашлявшись, продолжил Черепанов. — Мы должны будем научить вас не только основам магии, но подготовить применять полученные знания в условиях опасных для жизни. Поэтому, с завтрашнего дня, основой обучения станет физическая подготовка, теоретическая магия и боевая магия. Бытовая магия останется обязательным для всех факультативом. Экзаменом в конце года будут являться состязания внутри факультетов, для этого ученики каждого курса и факультета будет разделены на тройки, которые и будут участвовать в экзаменационных состязаниях. Надеюсь, это заставит вас думать в критической ситуации и работать в команде. Этими же тройками будет проходить летняя практика, которая внедряется впервые с этого года. Особенности практики будут оглашены позднее.
— Если бы не было сектантов, то их нужно было придумать самим, — рассмеялся Медведев, сверкая глазами. По мне, все выходило достаточно неплохо. Такая модель обучения явно лучше той, что была до этого.
— Не расходимся, это была только первая новость. — Остановил зашумевших курсантов Черепанов. — Вторая касается непосредственной безопасности обучающихся. Если раньше все ограничения имели больше рекомендательный характер, то сейчас все ограничения носят характер обязательный. Всю учебную неделю будет установлен защитный купол, который предотвратит проникновение кого бы то не было на территорию академии, а также любые попытки из нее выйти. На выходные купол будет сниматься ровно на час в субботу утром и на час в воскресенье вечером. В это время территория будет тщательно контролироваться магистрами академии и охраной родов. Это решение было единогласно принято на Совете накануне вечером и обжалованью не подлежит. На этом все. Если есть какие-то вопросы, то можете озвучить их перед старостами факультета.
Шквал возмущения был еще более осязаем, чем тот недовольный ропот, что был до этого. Видимо, Черепанов всерьез беспокоился о той твари, которая сейчас разгуливала на свободе. Хотя, это было логично, что придет первому вампиру в голову, не знает никто.
— Головин, Морозов, Вишневский. — Внезапно раздался около уха голос ректора. — Немедленно ко мне в кабинет.