Один из парней подбежал и спросил:
— Ты интель?
— Да, — прокричал я, пытаясь переорать грохот двигателей удаляющегося «Чинука».
Я выделялся: чисто выбрит, свежая стрижка, совершенно новая форма, на моем новом пистолете все еще сохранилась смазка.
— Добро пожаловать в команду, мы рады что ты у нас есть[10], — сказал он и осклабившись добавил: — Начинай отращивать волосы. Тут не учебка.
Всего в отряде было 15 американцев и 80 афганских ополченцев. Мы были одними из первых, кто занял аэродром Джелалабада. Взлетка все еще была усеяна остовами танков и самолетов российского производства, брошенных невесть когда. Некоторые участки были обложены камнями, окрашенными в красный цвет — это означало минные поля.
Я подумал, что меня разыгрывают, когда парни показали мне мой новый дом, подземную тюрьму, которая когда-то была домом для Аль-Каиды и Талибана. Она была запрятана под старым терминалом. Моя тюремная камера? Построенный из бетона, с облупившейся желтой краской, с хлипкой фанерной дверью. Очаровательный штрих — на стене остались следы когтей. Сколько же народу тут довели до потери рассудка?
Следующие нескольких месяцев я познавал, что значит быть специалистом по разведке. Я отрастил бороду и сменил форму на шальвар-камиз[11] и тюбетейку куфи. Мы мотались по отдаленным деревням, встречались с местными жителями и лидерами племен, одновременно собирая разведданные. Иногда люди не могли отличить нас от местных. Было немного похоже на роль путешественников-первопроходцев эпохи географических открытий. Некоторые районы Афганистана были настолько отрезаны от мира, что люди думали, что тут все еще стоят русские.
В Афганистане я отпраздновал двадцать первый день рождения. Команда праздновала вместе со мной, в мою честь выпили несколько бокалов «почти пива» — безалкогольной бодяги со вкусам «Бадлайта» (употребление спиртного было строго запрещено). У моих сверстников дома, не могло бы уместиться в голове, как можно праздновать совершеннолетие без грандиозной пьянки на всю ночь. Может быть, им лучше и не знать. Наверное, именно затем я и остальные солдаты здесь — чтоб им никогда не пришлось этого узнать.
Это был первый раз, когда я столкнулся с дроном. Я никогда не видел ничего подобного. «Рэйвен» — легкий беспилотник, предназначенный для запуска с руки для быстрого взгляда за горизонт. Время полета составляло примерно час-полтора, стандартная рабочая высота составляла 30–45 метров, максимальная дальность полета — чуть меньше десяти километров. Ценник — чуть больше двух моих годовых зарплат.
— Хочешь покажу прикол? — спросил «зеленый берет» Гарт, который привез беспилотник в наш лагерь. В тот день вся наша команда решила сделать перерыв и пожарить гриль.
Гарт подбросил аппарат вверх, и он с жужжанием унесся в яркое небо. Единственное, что сразу привлекло мое внимание, это то, насколько громко это было, действительно громко, как пчелиный рой у меня в ухе. Эта штука никак не могла подкрасться к врагу. Даже когда он исчез за горизонтом, его все еще было слышно.
Как в видеоигре, он управлял дроном с помощью пульта дистанционного управления. Это напомнило мне олдскульную портативную «Сегу-Генезис» с видеоэкраном посередине и двумя джойстиками по бокам, один для камеры дрона, другой для регулировки высоты.
Запуск беспилотника RQ-11 «Рэйвен». Фото сделано в Ираке в 2006 г.
Я был в восторге.
— Парни, вы его видите? Я слышу, но не могу сказать, где он.
Гарт расхохотался.
— Я гоняю его вверх-вниз по взлетно-посадочной полосе. Посмотри на карту.
На земле лежал небольшой ноутбук с картографическим программным обеспечением, которое показывало местоположение самолета над местностью внизу. Теперь он возвращался к нам.
Когда он пролетал над нами, я увидел себя на его пульте и помахал.
— Хочешь попробовать? — спросил Гарт.
Еще бы я не хотел. Я взялся за джойстик, и выслушал краткий инструктаж: убавлять скорость на поворотах, не делать резких движений большими пальцами, иначе он может потерять высоту, просто полегче с ним.
Вокруг экрана была небольшая заслонка для защиты от бликов, так что приходилось утыкаться лицом прямо в экран, как будто смотришь в бинокль.
Сразу бросалось в глаза насколько шаткой была камера. Это было похоже на видео, снятое во время езды верхом. Когда вы представляете себе «Боинг 747», вы понимаете, насколько устойчив он в воздухе. Но такой маленький и такой легкий самолетик его качало ветром раскачивали и изображение ощутимо подрагивало.
11
Традиционная южноазиатская одежда, состоящая из брюк шальвар и рубахи камиз (прим. ред.)