Большинство операторов — парней, которые вышибали двери, — пришли из «Зеленых беретов» и «Рейнджеров». Они уже были рок-звездами и обладали высокой квалификацией, но «Дельта» поднимала на ступеньку выше даже их, делая суперсолдат. Это означало привлечь лучших профессионалов в мире, предоставить им инструменты и технологии, к которым у них раньше не было доступа, а затем предоставить им свободу делать то, что у них получается лучше всего.
Я бы быстро понял, что наша основная задача была очень простой: выслеживать самых опасных террористов в мире. С этой целью я был бы обеспечен всеми средствами и снаряжением, необходимыми для уничтожения врага, включая самые современные беспилотные летательные аппараты (БПЛА) из арсенала США.
База представляла собой собственный мини-кампус с большими зданиями, в которых размещался личный состав и снаряжение, медицинские отсеки, огромные спортивные залы с бассейнами олимпийского размера, многочисленные стрельбища, тренировочные площадки, вокруг главного здания — с макетами типичных ближневосточных зданий.
Когда я подъезжал, я увидел группу парней на пустынных багги[19] и мотоциклах, вооруженных до зубов, которые выехали передо мной и помчались по лесной тропе.
Это был совершенно другой мир, изолированный от остальной армии.
В первую ночь, пока я распаковывал вещи, мысли блуждали повсюду. Разведывательная часть нашего подразделения была крошечной группой, меньше двадцати человек, так что все знали друг друга. Парни знали твою репутацию, а больше ничего их не интересовало. Ты заслужил репутацию, как заслуживал шевроны на рукаве. Я привык работать в больших подразделениях, но здесь гордились своими маленькими командами. Несмотря на то, что они рассмотрели сотни кандидатов, я был одним из всего лишь двух новобранцев, принятых в подразделение разведки в том году. То, что первоначальный выбор пал на меня было только началом. У меня было шесть месяцев, чтобы проявить себя, в противном случае я вылетал. Я проходил много тестов, но это было окончательное испытание. Ты либо попадал в команду, либо нет. Я быстро усвоил этот факт.
В одну из моих первых ночей я встретил второго новобранца, Джонни, который находился на пятом месяце испытательного срока. Было поздно, и мы все находились в общей комнате на охраняемом подземном объекте, где я должен буду работать и учиться. Это был лысый коренастый парень с аккуратно подстриженными усами.
Вначале он балагурил с несколькими парнями из старших классов. Когда они ушли, я спросил его, как идут дела. Я хотел знать, чего ожидать.
Он помрачнел, как будто комнату накрыла тень, внезапно став усталым и разбитым.
— Я не знаю, мужик, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду? У тебя остался месяц, а потом ты в деле.
— Они говорят, что я все делаю не так. Они сильно наезжают на меня. Действительно чертовски сложно. Ты понятия не имеешь.
Он сел за стол и посмотрел на свои ботинки. Мы говорили о месяцах, которые он провел тут — звучало жестко. Было уже поздно. Он сказал, что у него стресс, он психически сломлен и чувствовал, что он никому не нравится. Не похоже было, что его станут терпеть долго.
Я не знал, что сказать, кроме «Не волнуйся, чувак. Я уверен, что все будет хорошо».
Он не спорил, но предупредил меня о том, что должно было произойти.
— Забудь все, чего ты достиг раньше. Здесь это дерьма не стоит. Теперь ты ничто. Ты ноль.
Нас, анлитиков-интелей было четверо. Командира команды звали Биллом — в свои сорок он был самым старым. Этакий мастер Йода. Война опустошила его, он начинал седеть, что было поводом для подтрунивания. Однако Билл был легендой. Он участвовал еще в самых первых и самых разрушительных нападениях «Предаторов» за рубежом. Он прославился тем, что выследил одного известного всем диктатора и держал на столе фотографию, как они сидят рядом вскоре после захвата. Она была суровым напоминанием о том, что несколько человек могут изменить ход войны. Когда я спросил его об этом, я был удивлен его скромностью.
— Это не только моя заслуга, — сказал он. — Люди думают, что я хорош, но на самом деле это потому, что я окружаю себя лучшими людьми.
Вскоре я понял, что такой образ мышления и действий был присущ всему подразделению.
— Ничего из того, что мы здесь делаем, не делается одним человеком, и ничего из того, что вы делаете, не будет сделано в одиночку, — сказал Билл.
Он мне сразу понравился. Его можно назвать моим ментором, хотя, вряд ли он когда-нибудь сказал это вслух. Я старался опираться на него, особенно когда мне было сложно принимать жесткие решения. Он не всегда играл по правилам, когда дело касалось террористических сетей. Он делал все возможное, чтобы уничтожить свои цели. Годы спустя я бы поблагодарил его за то, что он оказал на меня такое большое влияние и готов был сражаться за меня, даже когда я был неправ.