Не существовало волшебной формулы для поиска террориста. Всегда была комбинация факторов, и каждая цель была по-своему уникальна. У нас было несколько разведывательных групп, которые работали в разных частях мира, совершая налеты под покровом ночи. Обычно командировка длилось четыре месяца, в зависимости от миссии, но нам казалось, что времени прошло гораздо больше — это всегда казалось дольше, потому что мало кто из нас высыпался.
Как целеуказатели, мы должны были быть историками, репортерами и пророками одновременно. Нам не только нужно было понимать цель настолько хорошо, чтобы мы могли рассказать историю жизни врага, но мы также постоянно предоставляли актуальные оценки командирам и другим высокопоставленным лицам в правительстве США и, в конечном счете, предсказывали следующий шаг цели.
Каждая из наших целей заслужила то, что им досталось. На каждого были неопровержимые доказательства того, что он активно участвовал в планировании, одобрении или проведении атак против интересов США. Ни один из них не подумал бы дважды, прежде чем убить американца — мужчину, женщину или ребенка, — если бы ему предоставили такую возможность.
Вы должны понимать кое-что о том, как структурированы террористические сети. Как правило, ячейка Аль-Каиды или Исламского государства состоит из нескольких эмиров: административного, военного, по логистике, по службы безопасности, по шариату (исламскому праву), по средствам массовой информации — и общего эмира над ними. Мне нравились администраторы — у них больше всего информации о ячейке и ее связях. Эмиры-администраторы также намного менее фанатичны, немного скучны, как бухгалтеры — в отличие от военных эмиров, которые предпочтут взорвать себя, чем попасть в плен.
В нашем мире мы разработали и усовершенствовали особую методологию для этого цикла неустанного давления на врага.
Методика была простой по концепции, но сложной в исполнении.
Я всегда искал критически важного игрока в сети, одного эмира, смерть которого могла бы сильнее всего подорвать общую группу.
У каждого террориста была своя уязвимость. В конце концов, эти парни были людьми. Я должен был проникнуться мышлением оператора террористов, думать, как он.
Обычно я начинал с полного имени цели. Имена — это скрытые жемчужины на Ближнем Востоке, которые обычно упускаются из виду другими. Мужчин называют в честь их предков, поэтому второе имя должно быть от его отца, а третье — от деда, поэтому полное имя цели расскажет вам, откуда он был родом.
Единственное, с чем нам приходилось быть осторожными, это с «кунья» — фейковыми именами, которые террористы дают себе, чтобы скрыться от таких как я[20]. В кругах джихадистов эти люди используют кунья при разговоре друг с другом, чтобы скрыть свою истинную личность в случае, если их сообщники будут схвачены.
Мы нарисовали полные имена и семьи в качестве основы для нашего поиска. Аналитический инструмент помог мне яснее увидеть внутренние круги, упорядочить мои выводы, обнаружить закономерности и вручную нарисовать быстрые диаграммы о его мире, особенно о том, за кем еще мне, возможно, придется следить, чтобы получить цель, о которой идет речь. Часто нам приходилось отслеживать два или три уровня, например, друга или члена семьи, не подозревающих о незаконной деятельности, просто чтобы добраться до основной цели.
Все названия, которые появились, были затем запущены через передовое программное обеспечение, специально предназначенное для таргетинга, кое-что из разряда «лучшие технологии, которые можно купить за деньги».
Затем мы копаемся в их дерьме — в их машинах, домах, телефонах… во всем. И в то же время мы ищем точки давления (друзья, семья). В этих частях света нет более полезного рычага воздействия, чем семья.
Затем мы начинаем выстраивать паттерны жизни целей — места, которые они посещают, предыдущие места жительства, привычки, которым они следовали, даже если они знали, что Америка охотится за ними. Идя по этим следам мне нужно было найти настоящую «стартовую точку», точку в небе, из которой ударит беспилотник.
Стартовых точек на ранней стадии охоты множество. Мы собираем дополнительные данные за пределами семьи цели, просматривая любую информацию, которую мы могли бы почерпнуть из интернет-сайтов, отчетов и баз данных. Локациями может быть что угодно, например, дом дальнего родственника, местные магазины, мечеть, исторические места, связанные с другими членами его ближайшей группы, небольшие деревни, которые мы встретили, с похожими племенными характеристиками или которые имели общее происхождение с ним и его семьей.
20
Это неверно. Кунья — не кличка и не оперативный псевдоним, а арабское традиционное прозвище, которое, в отличие от имени, восходит не к предкам, а к старшему сыну (или, реже, к дочери). Это, разумеется, не отменяет того факта, что джихадисты несомненно знакомы с конспирацией и могли использовать полностью вымышленные имена. — Прим. ред.