О наших успехах было доложено высшему руководству. Наше начальство сообщило нам, что некоторые из снимков попали в ежедневную сводку президента. Просьбы о помощи по другим целям только усугубили ситуацию. ЦРУ хотело, чтобы мы убили парня на юге. ФБР хотело, чтобы мы проверили, кто перевозит самодельные взрывные устройства, имеющие связи, уходящие корнями к людям в Соединенных Штатах.
В какой-то момент я спал по три часа за ночь, а сигнал с беспилотника на моем телевизоре был чем-то вроде нескончаемого ночника, прогоняющего темноту. Такая же история была с другими товарищами по «Дельте» на севере и западе. Мы все слились воедино и питались друг от друга. Мы разговаривали ночью по видеосвязи и делились зацепками.
— Они в бегах, — сказал Джек однажды ночью. — Все больше и больше парней сворачивают свои операции и перебираются в Сирию.
— Кстиати они убивают своих по малейшему подозрению, потому что у них развилась паранойя по отношению к крысам, — сказал Энди.
— На несколько целей меньше, о которых нам стоит беспокоиться, — сказал я со смехом.
— Мы также только что получили сообщение о том, что лидеры запретили носить наручные часы на собраниях, — продолжил Джек.
— Почему?
— Они думают, что мы подсаживаем туда жучки.
— Больше никаких часов, — сказал я. — Мы в их головах.
— Давайте продолжать оказывать давление, — сказал шеф. — Мы в их домах, и они знают, что больше не могут там жить.
Однажды ночью Джек позвонил со своей базы на севере.
— Эй, чувак, переключи один из своих экранов на мой канал.
— Зацени это, — сказал Джек. — Это военный эмир Мосула прямо там. Он в бегах. Он засмеялся, как бы говоря «… этот парень вот-вот встретится со своим создателем».
— Черт возьми, да, — ответил я.
Цель перепрыгивала с крыши на крышу, его преследовали иракские солдаты. Операторы Джека привлекли иракцев для выполнения этой миссии, и цель сбежала до того, как у них появился шанс схватить его в его доме.
Иракцы работали с нами во многих миссиях. Работали — ну, это было немного преувеличением. Иракцам приходилось все больше и больше участвовать в наших операциях в Багдаде, потому что новый правительственный закон требовал, чтобы в каждой миссии США был по крайней мере один иракец — своего рода маркетинговая кампания по созданию «иракского лица» при нанесении ударов, даже когда иракцы вообще мало что делали. В «Коробки» их конечно не пускали, но они ходили в рейды вместе с операторами. Позже в новостях появлялись сообщения о том, что иракцы несут ответственность за убийство такого-то. Обычно это было преувеличением. Это были наши ребята, и мы просто потащили с собой часть иракских сил для этой поездки. Так было и сейчас.
Эмир убегал, ему удалось увеличить разрыв с иракцами, которые похоже теряли дыхание. Время от времени цель оборачивалась и стреляла по преследователям, что еще больше убавляло их пыл. Он мог бы уйти, если бы не его собственный просчет. Очередная крыша на его пути была слишком низкой, чтобы вскарабкаться на следующую, и слишком высокой, чтобы спрыгнуть на землю. Поэтому он присел за стеной, надеясь спрятаться.
Камера беспилотника неотступно сопровождала его. Я надеваю наушники, чтобы послушать переговоры. Кто-то в «Коробке» Джека передавал по радио точное местоположение его укрытия иракским силам безопасности и теперь медленно пробирались к нему.
Когда беглец заметил их, он принялся палить из пистолета. Иракцы в ответ начали бросать в него гранаты. Взрыв первой ранил его, но он был все еще жив. Я мог видеть, как он спотыкается, все еще пытаясь спрятаться, присел в углу… И рядом с ним упала еще одна. Бум, большое облако дыма… Я наблюдали, как террорист медленно умирал, его тело истекало кровью, пока дрон кружил над крышами.
— Отлично, еще один говнюк из списка, — сказал Джек.
— Да, — сказал я, — спасибо за мою ежедневную дозу канала «Убийство».
Между тем, Темная лошадка продолжал играть в молчанку — и нам нужно было, чтобы это быстро изменилось.
— У меня идея, — сказал однажды вечером Том. — Помнишь брата-близнеца?
За недели допросов мы успели устать от его бахвальства, его постоянной лжи о местонахождении Манхэттена и Бруклина и других командиров ИГИ и о том, где произойдет следующее нападение. Мы попусту теряли время. Мы знали, что он продолжал лгать о том, что ничего не знает, и что он выигрывал дни, чтобы сеть адаптировалась к его захвату.