В наш последний день я почти бегом нырнул в вертолет. Было около полуночи, и иракский воздух все еще был горячим. Казалось, было градусов девяносто. Лето было убийственным, и я был счастлив покинуть Коробку, ее вонь пота, дерева и кофе, хлопья в коробках, энергетики и все вот это вот.
Единственным сувениром, который я забрал с той операции, была фотография похищенной женщины. Я все еще думал о ней. Я слышал, что она вернулась домой и ей стало лучше. Такие вещи заставили меня почувствовать, что мы изменили ситуацию. Это убрало остроту других неопределенностей, которые мы оставили позади.
Что я буду делать дальше, было менее ясно. Ноющие мысли о том, что готовит будущее, поднялись во мне прошлой ночью, как барабанный бой в голове. Я не мог перестать думать о том, что меня ждало на другом конце мира. Что происходило дома? Я не разговаривал с матерью, казалось, несколько месяцев. Я больше не знал свою девушку Сару. Наши разговоры по телефону практически прекратились. Мы жили на разных планетах, стали чужими людьми. Я и боялся, и много думал о том, что я скажу. Кого они вообще видели в эти дни, когда смотрели на меня? Остались ли какие-нибудь свидетельства моего прежнего «я»? Того парня, который приехал из Кэти, штат Техас, и хотел спасти мир? Ходили слухи и о новых командировках. Может быть, Афганистан или Йемен, где открывался новый фронт войны, уводящий птиц от Ирака. Часть меня хотела этого прямо сейчас. Вырваться из этой песочницы и уйти куда-нибудь еще. Новое приключение. Другая часть меня не знала, чего я хочу. Эта часть меня чувствовала, что я вот-вот шагну с обрыва.
Вертолет приземлился на большой передовой оперативной базе, а наш грузовой самолет С-17 ждал на летном поле. Джек, Трэвис и их команды прибыли на вертолетах примерно в то же время. Мы все отправлялись одним рейсом.
Было здорово всех увидеть. Мы обменялись рукопожатиями и похлопали друг друга по спине, не особо переживая последние несколько месяцев. Джек был особенно счастлив. Я никогда раньше не видел, чтобы он был горд. Он видел все в свое время, поэтому ему потребовалось много времени, чтобы показать эмоции.
— Это была величайшая командировка в Ираке в нашей истории, — сказал он.
Как бы хорошо это ни было, это было похоже на конец чего-то.
Глава 24. Жизнь вне «Коробки»
Рампа самолета вновь опустилась и мы все вышли со своим снаряжением в темноту. Было 3 часа ночи. Россыпь огней на огромном аэродроме осветила другие военные самолеты, которые были заперты до утра, вокруг было мало людей. Я оглядел открытый простор и меня охватило чувство одиночества.
Я попрощался с командой на том тихом, едва освещенном асфальте в Северной Каролине, взял свое снаряжение и направился на парковку за взлетной полосой. Моя машина, стоявшая без движения несколько месяцев, была покрыта пленкой пыли. Я завел ее и ехал по полуночным улицам в оцепенении, снотворное все еще туманило голову.
Я дома. Споткнувшись о порог, я вошел, не глядя бросил обе большие черные сумки на деревянный пол. Я не мог лежать спокойно ни в ту ночь, ни в следующую. Мои мысли продолжали кружиться, думая, что я все еще в «Коробке», просматриваю сотни зацепок и разрабатываю стратегию охоты.
Мне потребовались часы, чтобы заснуть. Несколько дней я спал, просыпался и снова засыпал. Я потерял счет времени.
Однажды ранним утром, неуверенно пробираясь к холодильнику, я поймал свое отражение в зеркале в ванной. Это было ужасно. Я сбросил кучу веса, мое лицо стало бледнее, чем когда-либо. На бороде появилось несколько седых волос. Глаза были налиты кровью, как у наркомана. Я выглядел как какая-то нежить из ужастика, как будто я жил в склепе.
Я вывалился через заднюю дверь с ведром мячей для гольфа на тринадцатую лунку на поле для гольфа, которое граничило с моим задним двором, и провел следующий час, гоняя мячи по фервею. Я почти не разговаривал с Сарой, которая приходила и уходила из квартиры не ожидая от меня ничего, кроме молчания. Я не мог собраться с силами, чтобы сочувствовать ей или кому-то еще дома. Я пытался пойти поужинать и съесть все, что я мечтал съесть в «Коробке». Но на этот раз ничего не казалось вкусным.
— Ты в порядке? — спросила Сара однажды вечером, когда мы ели гамбургеры.
— Просто устал, — сказал я, с трудом глядя на нее. Это было незадолго до того, как наши отношения закончились.
Неделю спустя я вернулся в офис, нуждаясь в связи с войной, и сразу же поднял каналы дронов и начал просеивать отчеты. Что мы могли сделать, чтобы продолжать бить врага? Я просмотрел несколько фотографий мертвых парней из недавних миссий заменяющей команды, и это помогло мне взбодриться. Это было похоже на подсоединение к мешку с кормом, сердце снова начало гонять кровь по жилам.