В человеческом, и в прочих гуманоидных и не гуманоидных языках, станция-пристанище носила совершенно народное название. Кабак. Иногда, космический кабак. Реже, трактир. И совсем уж мало употребляемое определение — малина.
Несмотря на столь многообразное количество звучных и просто некультурных наименований, это была самая обычная космическая гостиница для пролетающих. Их довольно много во вселенной. Нужно же иногда простому космолетчику скоротать время. Заправиться и пополнить запасы. Весело провести время. Продать краденое. Пострелять из пушек. А то и просто, побить морду заезжему инопланетянину. По-родственному. По космическому.
Сеть космических пристанищ была не слишком развита. Удовольствие дорогостоящее. Конструкции доставь, собери все, причем правильно, запасы и выпивку завези. Плюс, сумей отбиться от разного рода проходимцев, которых, чего уж правду скрывать, еще много на бескрайних просторах Великой Вселенной.
Чаще всего пристанища строились на одиноких планетах мелкого типа, не имеющих своей звезды и находящихся в относительной стабильности. По внешнему виду, обычный сарай, собранный из мусора, и не рассыпающийся только благодаря вере хозяина в нерассыпаемость.
— Садимся медленно и торжественно, — оповестил нас Корабль, и медленно и торжественно опустился на посадочное поле.
Кроме нашего Волка на площадке отдыхали с десяток космических кораблей, самой разной конструкции и расовой принадлежности. Половина земных чудиков, предпочитающих провести положенный Законом шестимесячный отпуск не на берегу теплого моря, а в дальних путешествиях по космосу. Пяток старательских катафалков, не долетевших до более цивилизованного места проматывания заработанных брюликов. Несколько летательных аппаратов дружественных нам, землянам, всякой инопланетной флоры и фауны. Остальные, всякой твари по паре. Много чего живого, да поганого во вселенной обитает. И не запомнишь. Я даже заметил один межзвездный катер налоговой милицейской объединенной службы.
Прицепив Корабль к привязи молекулярной цепью, и на случай возможного угона прихватив с собой распределитель плазменных импульсов, я, напоследок постучав ногой по опорным стабилизаторам, двинулся к входному приемнику. Не успел я отойти от Волка и десяти стандартных метров, как ко мне моментально подскочили вездесущие черно-металлические цыглане с отвертками и ключами, предлагая свои услуги по, почти бесплатной, регулировке мощностей моего корабля.
— Хозяин! Разлет-подлет? Давление в турбинах? Изотопы поменять на импортные? Жувачка?
Молча похвалив себя за то, что предупредил Корабль о возможных негативных контактах, я прошел мимо прилипчивых цыглан, даже не скосив на них глаза. За что, конечно, получил несколько нелестных отзывов о своей уродской персоне, различные пожелания об эпидемических болезнях и пару плевков в спину.
Связываться с цыгланами во все времена считалось делом неблагодарным. В любой точке Вселенной было известно, что эта раса, помимо прилипчивости и наглости, обладала черным языком, бездонными карманами и безумной выживаемостью. Гибли планеты, рассыпались целые солнечные системы, умирали даже галактики, вместе с тараканами и крысами, но ничто не способно было уничтожить цыглан. Заговоренные они, что ли? Лично я знал только одних представителей космоса, которые переплюнули на этот счет цыглан. Это мы, земляне.
Интересна, кстати, сама история возникновения землян, как расы и как покорителей практически всей Вселенной. Ранее, еще в доисторические времена считалось, что, мол, мы, земляне, произошли от обезьян. Это такие мохнатые и злые существа, которые в свою очередь, смех-то какой, являлись потомками мутантами залетевших в свое время на Землю инопланетян.
Но нынешняя наука на этот счет совершенно однозначна. Мы произошли от древней расы ереев. Была такая раса — ереи. Они ниоткуда не прилетали, никуда, в свою очередь, не улетали. Всю сознательную жизнь жили на матушке Земле и плевать хотели на обезьян. В честь ереев, кстати, назван земной материк Еропа. Старо Еропейская денежная единица Еро. Модель дальнего космического беспересадочного лайнера категории «шероле». В книжках так написано. А также, распространенное ныне имя Еврипид. Но последнее утверждение, с моей точки зрения, весьма спорно.
Я помотал головой, прогоняя мысли о прошлом человечества, плотно прикрыл за собой изъеденные ржавчиной створки входной камеры и оказался именно в самом помещении пристанища.
Взгляды всех собравшихся космических странников переместились в мою сторону.
Не знаю, о чем у людей и прочих существ шел разговор до нашего прибытия, только сейчас все одновременно замолчали и принялись изучать мою внешность.
Меня всегда немного смущали подобные места. Народ и существа здесь собирались, в основном, поверенные и битые жизнью, считающие себя непревзойденными асами всех галактик. Новичков они не привечали, а и наоборот, всячески старались поставить на свое место. Даже придумали им, новичкам космоса, обидное прозвище «чайник».
Вот и сейчас, пока я пробирался между столиками к стойке бармена, яркого представителя сицилийской земной области, взгляды посетителей ощупывали меня внимательно и со всей тщательностью. Мало того, что я был незнакомцем Ко всему, имел факт прибытия в кабак лица не имеющего полного гражданского статуса.
— Два стакана молока, пачку печенья и баночку варенья, — забираясь на высокий стул, попросил я у бармена, который даже не сдвинулся с места.
Я повторил просьбу, не слишком надеясь на то, что повторное обращение принесет результаты. Так все обычно и происходит. Задворки, это, конечно, не центр, но и здесь знают, что такое уродство и неполное гражданство.
Но бармен был добрым парнем. Он повернул в мою сторону монитор с меню, посмотрел на меня задумчиво и пощелкал клавишами. На моих изумленных глазах, все цены местного пристанища, довольно приемлемые и низкие, в одно мгновение поднялись сразу на три пункта.
Я вздохнул. Что тут можно поделать? Законы рыночной торговли. Спрос рождает предложение.
— Бум на биржах. Падение индекса Джонсона и Джонсона, — как можно более спокойно прокомментировал я действия бармена и выложил на стойку необходимую сумму в брюликах. Причем не бумажками, а свинцовыми монетами.
Две минуты бармен упорно боролся с желанием получить колоссальную прибыль. Потом облизал губы, проглотил слюну, с сожалением бросил взгляд на монитор меню и сгреб брюлики.
Половина сделки прошла успешно. Обычно или сразу из помещений выкидывают, или вначале по морде дают, а потом выкидывают.
Молоко было скисшее, печенье черствое, варенье без сахара, из одних вишневых косточек.
Перед выходом из Корабля, я основательно набил желудок, так что особой необходимости в еде у меня не было. Но надо же, все равно, что-то брать, иначе не поймут. Печенье, кстати, Кузьмичу отнесу. Он сухарики, сам не свой, обожает.
Я полоскал вишневые косточки в молоке и ждал. Если интуиция меня не подведет, то рано или поздно, ко мне должен подойти какой-нибудь здоровячек. Скорее всего старатель. Положит руку на плечо и глухим голосом скажет о моей персоне некую гадость. Обычно так и завязываются знакомства.
На плечо легла тяжелая рука. Что я говорил?
— Это мое молоко!
Я повернул голову и взглянул на говорившего.
Недели две, как с прииска. Уже успел пропить все возможное и невозможное. Может и корабль. Человек. Несомненно, стандартный, без единого изъяна. Раза в три выше меня. И во столько же тяжелее.
— Пожалуйста, — я протянул старателю молоко.
— И печенье, — лицо его даже не изменилось.
Придется Кузьмичу обойтись без сухариков. Видать, на эту пищу здесь большой спрос.
— Будьте любезны.
Старатель задумался. Он исчерпал для себя все возможные методы знакомства, и в голову больше ничего не лезло.
— А в морду? — но не до конца.
Старатель вытащил из-за пазухи здоровенный штатный «зайчик». (Для тех, кто невнимателен, повторюсь. «Зайчик», это оружие. Бластер, кластер, шмайстер — как кому угодно). … Здоровенный штатный «зайчик», и уткнул его ствол мне в нос.