Я же, в отличие от невыдержанных братьев, занимался вполне серьезным и важным делом.
Я пополнял свою коллекцию бабочек.
Не прав тот, кто считает, что охотники за бабочками полнейшие…, как бы помягче…, идиоты. Добывают в глубинах вселенной неимоверную красоту, а получают за работу, смешно сказать, почти что крохи. Это, смею заверить, полнейшая чушь. Среди самых великих и популярных охотников во всей Галактике которых я знаю (а знаю я лишь одного себя) дураков нет.
Спустившись практически на самый нижний этаж нашего огромного дома, я открыл дверь (естественно со всеми степенями защиты и секретности) в помещение (естественно засекреченное и потайное — кроме паПА), которое представляло собой огромный подземный сад (естественно со всеми вытекающими потребностями и необходимостями).
Среди самых роскошных во всей Великой Галактике деревьев, среди самых благоухающих во всей Вселенной цветов порхало мое богатство. Мои бабочки. Ровно одна тысяча шестьсот шестьдесят пять. Самых редких, самых ценных и самых… Да что там говорить! Красота-то, какая!
— Добрая ночь, хозяин, — Бемби из специальных дворецких примостился рядом с плечом, — Какие последуют распоряжения?
— Как поголовье? — поинтересовался я, осторожно усаживаясь в центре радужной полянки, устланной разноцветной травкой с полей благословенного Эльбриона. Планета такая.
— Все цветут и пахнут, — сообщил дворецкий.
Так и должно быть. На эту оранжерею угрохано столько брюликов, что страшно становится даже при мысли, что где-то вдруг что-то не сработает и все это великолепие даст дубу. Сдохнет, задрав лапы и, соответственно, крылья. Все тысяча шестьсот шестьдесят пять…, нет…, шесть экземпляров.
— Оформи новенького, — я стащил с плеча мини-контейнер, открыл его и достал яйцо.
Бемби услужливо распахнул приемное отделение и спрятал в глубине себя хрупкий экземпляр.
— После вылупления помести в загон, — теперь ввести основные характеристики нового жильца на клавиатуре дворецкого, — Степень защиты… Сделаем повышенную. Буйный очень.
Дворецкий мигнул зеленым глазом, принимая приказ, и умчался в третий сектор, где у меня жили всякого рода бабочки монстры.
А я с улыбкой представил лицо заказчика, который с нетерпением будет ждать появление на свет единственного во всей Великой Галактике экземпляра бабочки с ледяного столба.
Иногда, конечно, меня посещает мысль, что я поступаю некоторым образом нечестно, но… Кто же виноват, что во всей Вселенной всего один ледяной столб, и всего одна бабочка, которая живет на этом самом ледяном столбе. Контракт? Я его выполнил. А то, что заказчик не смог дождаться появления на свет экземпляра, не моя вина. Температуру в инкубаторе не ту поставил, поливал чаще, чем нужно. Да мало ли. Опять же, за код от контейнера не доплатил.
Кстати, яйцо, что осталось в основном контейнере, ну то, что забрали угрюмые ребята на вокзале, обыкновенное крокодилье. В киоске купил. Я ему даже крапинки красные пририсовал, чтоб, похоже, было. Поди, уже стухло. Но, с меня взятки гладки.
Я еще немного полюбовался на безмятежно порхающих бабочек, всех размеров и видов, и направился в кабинет, чтобы просмотреть последние новости и почту.
По дороге выловил одного из дворецких.
— Найдите Кузьмича и передайте, что я жду его.
Дворецкий быстренько связался с остальными, и, когда я подходил к кабинету, вышеназванный Кузьмич уже терпеливо трепыхал жиденькими крылышками у дверей.
— Приехал, родимый, — Кузьмич совершил стремительное пике, мотнулся пару раз вокруг моей головы и удачно примостился на плече, — А я уж заждался, тебя, родимый. Глаз не смыкал, все ждал, да ждал. Вот же зараза…
Кузьмич сорвался с насиженного места, рванул в сторону и пинками стал отгонять от меня толстую самку бабочку Р-584 (если проще — Желтую Глазунью с туманных болот Тирсы), которая мечтала лицезреть меня поближе. Со второй попытки Кузьмичу удалось сбить нахалку с траектории полета и она, вопя о продолжающемся произволе со стороны негодяя Кузьмича, убралась в глубину сада.
Кузьмич для порядка подрал горло о толстых и жирных задницах, которые только и делают, что жрут сочные листья, и после этого, с достоинством, приземлился обратно, на забронированное ранее плечо.
— Совсем обнаглели, — обмахиваясь собственными крыльями, пожаловался он, — Поначалу до шариков с антеннами приставали, а как поняли, что от них толку никакого, ко всем липнут.
— Если сильно доставать станут, изолируем, — пообещал я, плотно прикрывая за собой дверь и, проверяя, не залетела ли еще какая тварь… сокровище, то есть, в кабинет.