Анна Павловна (стоявшая все время, стыдливо отвернувшись). Не теперь, не теперь! Боже мой, я так взволнована, все это так неожиданно… Не говорите ничего больше… после, после…
Андрей Сергеевич. Нита!
Анна Павловна (уходя, останавливается у дверей). Андрей! Ведь я не сказала «нет», я сказала «после».
Уходит.
Андрей Сергеевич (когда заперлась дверь, повторяет тот же жест). Пиф-паф! На месте, как всегда! Уф — однако это было не легко. (Подходит к буфету и пьет коньяк.)
Явление IV
Андрей Сергеевич и Люся.
Андрей Сергеевич, посвистывая, ходит по комнате. Во время его разговора с Анной Павловной начало смеркаться. Теперь луна светит в окно и дверь и рисует на полу оконные переплеты.
Люся (выбегает из сада в гостиную и, увидев Андрея Сергеевича, останавливается сконфуженная). Ах!
Андрей Сергеевич. Люся! Что «ах»! Не ожидали встретить меня? Люся, прелесть моя, дитя вы милое! Ведь я последний раз видел вас, когда вы были вот такая. (Показывает пальцами два вершка.)
Люся (смеется). Такая!? Да у Милки щеночки больше, а ведь им всего неделя.
Андрей Сергеевич. Так то щеночки… А вы были маленькая фея… Локоны до плеч… Глаза огромные, как звезды, а рот, как вишня. Я целые дни таскал вас на руках, не мог налюбоваться…
Люся (с восторгом и наивно глядя ему в лицо). Не помню…
Андрей Сергеевич. Верно…
Оба смеются.
(Беря ее за руки.) Вы откуда бежали, Люся? Господи, имя какое у вас — ведь музыка! Люся. Да я попросту Людмила!
Андрей Сергеевич. Людмила… Да ведь и это — поэзия!.. Красавица Людмила в замке Черномора… А ведь, пожалуй, этот деревянный дом похож на замок, в котором заключена красавица.
Люся. Я обожаю наш старый дом… К сожалению, я завтра еду…
Андрей Сергеевич. Завтра!!! Зачем?
Люся (потупив глаза). Ведь я еще не кончила гимназию, мне еще год. Вот с будущей весны я уже дома… Совсем и навсегда…
Андрей Сергеевич. Навсегда?! Ну нет! Есть человек, который на это не согласится…
Люся. Какой человек?
Андрей Сергеевич. Такой, который придет, возьмет это маленькое сокровище за руку и поведет сперва в Божий храм, а потом к себе, где, как скупой, будет хранить его от всех завистливых глаз.
Люся (растроганная и сконфуженная). Это сказка?
Андрей Сергеевич. Да, сказка… продолжение которой вы позволите досказать мне в будущем году.
Люся (сконфуженно смеясь, хочет идти). Хорошо!
Андрей Сергеевич (удерживая ее). Нет, вы постойте, постойте, маленькая фея! Скажите мне, что делали вы в саду в эту чудную лунную ночь? Мечтали?
Люся кивает головой.
О чем? О ком?
Люся. Этого вы не узнаете никогда!
Андрей Сергеевич. Нет, узнаю! Вы сейчас же мне это скажете!
Люся. Я? Ни за что!
Андрей Сергеевич. Нет! Ну, так это скажет мне мой друг месяц.
Люся (смеется). Месяц — ваш друг? Неужели он так болтлив?
Андрей Сергеевич. А, вы сомневаетесь в моем друге! В таком случай он вас заставит открыть тайну… вы сами скажете мне…
Люся (трясет головой). Я… ни за что, ни за что!
Андрей Сергеевич. Скажете… Пожалуйте сюда… (Подводит ее и ставит в лунный свет.) Вот видите — солнце — это судья людской совести, это какой-то прокурорский глаз на небе. Праведники да, узворят, орлы смотрят солнцу в лицо, мы же, грешные люди, не можем. Солнце заставляет нас плакать, солнце ослепляет нас, то жжет нас своими лучами, то, спрятавшись, заставляет страдать нас от холода… Солнце наш властелин, а месяц — друг… Краткий, волшебный месяц — друг и покровитель влюбленных… Какой дивной бледностью покрыты теперь ваши черты, как серебрятся эти покорные локоны! (Наклоняясь к ней, страстно.) Люся, ты обо мне мечтала?