– У него Дана, – простонал Старый, его руки теребили застёжки "Лесника", хватались за оружие, пока женские ладони не накрыли их.
– Дети там, – мрачно пояснил Мстиша. – Несколько детей среди тех, кто подчиняется деструктору. Видать, в лесу попались.
– Понятно, – отозвался Лютай. – Так, Старый, успокойся уже! Мы их выручим, слышишь?
Сталкер поднял на него больные глаза и кивнул.
– А то помчался он. Один. Ещё и ругается так, что любая нечисть сдохнет.
Старый, перехвативший ладони Зари своими, встрепенулся. Он зашарил по карманам, потом перевёл взгляд на валяющийся рюкзак.
– Мстиш, дай рюкзачок, пожалуйста, – попросил он, не в силах вырваться из объятий воительницы, будто пытавшейся удержать жизнь, ускользающую из тела сталкера.
Старый вытащил из поданного рюкзака наладонник и включил его. Дождавшись окончания загрузки, он ткнул пальцем в иконку аудиопроигрывателя, полистал список песен и включил ту, которую искал.
Лица напарников сначала вытянулись от удивления, а потом все трое заулыбались.
– Забористо скоморошит, – хмыкнул Лютай. – Как раз для тех зверушек.
Мстиша в это время приплясывал, сидя, и пытался подпевать, не обращая внимания на показно осуждающий взгляд Зари.
Старый остановил воспроизведение и выключил экран. Батареи надолго не хватит, но кто собрался рассусоливать? Охотник планировал покончить с мутантом в ближайшее время.
– Теперь понятно, почему этот урод медлил. Зачем напрягаться, беря людей под контроль, если можно заставить их сдаться, использовав их детей, – высказался он. – Где только научился такому, падаль фонящая. Нужно как можно скорее напасть с тыла, пока городище не впустило его внутрь.
– Подождать бы помощи, но ничего не поделаешь, – кивнул Лютай. – Оглоушиваем их скоморошиной и режем всех, кто мешает. Мы расчистим дорогу к деструктору, чтобы ты смог добраться до него.
– План хороший, так и сделаем! – в нетерпении воскликнул Старый. – Пошли уже, а? Только аккуратнее с мутантом! Почувствуете, что в голову лезет, тут же отступайте! Заря, поняла? И детей сберегите!
– Не тревожься, сбережём, – ответила воительница, перекидывая через плечо ножны с кладенцом.
– Ну что, охотник, теперь тебе нужен нож побольше, – сказал Лютай, протягивая Мстише тяжёлый стальной кинжал. – Потом тебе новый сварганим, под твою руку.
Четверо напарников подобрались вплотную к войску мутанта, выбрав для нападения тех, что расположились прямо перед воротами.
Старый вдруг отчётливо разглядел фигуру в плаще с надвинутым на голову капюшоном. Перед мутантом стояли трое детишек, и среди них виднелась знакомая русая макушка. Заставив себя унять взметнувшуюся ярость, сталкер сжал в левой руке нож, правой достал наладонник.
– "…А я вот день рожденья не буду справлять…" – полилось из динамика голосом лютого сквернословщика Шнура.
Следующие слова заставили медленно поворачивающихся на звук разнокалиберных созданий резво отпрянуть: сила пси-воздействия спасовала перед многовековым инстинктом, и воздействие крепких словечек сработало с лихвой, очистив пятачок перед воротами.
К ярости Старого, два ящера всё же смогли утащить за собой и троих детей. Они скрылись за спинами других чудовищ, и охотникам ничего не оставалось, как вступить в бой. Началась следующая песня из специально составленного списка, и порскнув от сталкера, как овцеморфы – от жихаря, чудовища попали под раздачу охотников.
Рёв, визг и рычание наполнили пространство перед воротами. Сверху на всё это непотребство взирали испуганные остроженцы.
– Старый, это Старый! – заорал один из них. Оглянувшись, сталкер признал воеводу Желана.
– Отпирайте ворота, шевелитесь! – кричал воевода уже внизу. Судя по звукам, он обильно раздавал тычки ополченцам. – Старый, держитесь там!
Створки распахнулись, и на вконец сбитых с толку созданий набросились городищенские защитники. Среди них были кузнец и шорник: первый гвоздил врагов здоровенным молотом, второй пластал их двумя ножами для раскройки шкур.
Заря сметала оказывающихся на её пути противников блистающим кладенцом, и каждый падал после первого же удара, хотя клинок опускался на них чаще плашмя. Рядом Мстиша ловко отбивал и протыкал когтистые лапы, иногда вынужденно вонзал в грудь и холку очередного существа ножи и с ужасным звуком взрезал бока.
Лютай в этот раз делал свою работу без особого удовольствия. Он тоже старался оглушить каждого противника и лишь в крайнем случае убивал. После увиденного у Волоса, охотник уже не стремился во что бы то ни стало уничтожать тех, кого издавна считал врагом Добра, пытался жалеть попавших под воздействие чужеродного сознания и гибнущих от ударов стали созданий.