– Встретимся внизу, – бросила Спэн и, повернувшись, направилась в раздевалку.
Раздевалки, даже полицейские, одинаковы во всем мире. Тот же запах пота; то же опасение подцепить грибок или заразу похуже. Если присутствуют мужчины, к этому добавляются смех и пошлые шутки.
Спускаясь по лестнице, Кэтрин Спэн услышала разговор двух мужчин и женщины, стоявших на площадке.
– ...он все время был с каменным лицом.
– Как это?
– Ну знаешь, у таких кожа на скулах натянута, как на барабане. И маленький рот, плотно сжатый, как сфинктер. Кажется, будто он вот-вот лопнет от натуги.
– Ты всегда так говоришь о юристах? – спросила женщина.
– Всегда, – сказал Рабидовски.
Рабидовски, больше известный как "Бешеный Пес", был очень похож на Чарльза Бронсона[31] – квадратная фигура, агрессивно выпяченная челюсть и воинственный тон. Впечатление дополняли высокие восточные скулы, лохматые черные брови и черные усы. Глаза у него были сине-стальными, как ствол ружья.
Отец Бешеного Пса был траппером на Юконе, и уже в шесть лет Рабидовски бил белку в глаз с тысячи ярдов. Это он снял албанского снайпера, посланного китайцами, чтобы убить советского премьера Косыгина во время его визита в Оттаву. Кроме этого шумного дела, он пять лет подряд брал призы на соревнованиях КККП по стрельбе. Значки, говорящие о его победах, усевали его форменный пиджак; но сейчас Рабидовски был в рубашке.
– Попомните мое слово, – продолжал он, – адвокат с каменным лицом не доведет клиента до добра.
– Ну, дальше, – сказала женщина.
– Постойте, – прервала их Спэн. – Можно мне пройти?
– О Боже, еще одна красотка, – вздохнул Рабидовски. – Их тут, как собак нерезаных.
– Жалеешь о добрых старых временах? – саркастически осведомилась Спэн.
– Естественно, – искренне ответил Бешеный Пес.
Спэн промолчала. С таким отношением она сталкивалась постоянно, со времени начала обучения в полицейской школе в Риджайне в 74-м; именно в том году в конную полицию стали брать женщин. Предыдущие сто один год это был элитный мужской клуб. В глубине души до сих пор большинство мужчин не хотели работать с женщинами, боясь, что те подведут их в нужную минуту.
Конечно, в рутинной полицейской работе большинство мужчин привыкли к присутствию лиц противоположного пола, но только не Рабидовски.
– Ты будешь работать со Скарлеттом? – спросил он. – Постарайся не разочаровывать его, ладно? А то он не сможет работать. Вообще он хороший парень.
Закончив фразу, он сунул в рот сигарету и ловко зажег спичку о ноготь большого пальца.
Спэн повернулась к женщине:
– Он правда такой хороший?
– Правда, – ответила та с улыбкой. – Только, интересно, он всегда так дергается?
– Всегда, – сказал Рик Скарлетт, спускаясь сверху.
– Познакомимся. Я Моника Макдональд.
– Кэтрин Спэн.
– А это Рыжий Льюис. Мы с ним входим в один из летучих патрулей.
– Я тоже. Вместе с этим вот парнем.
– Рик Скарлетт, – представился Скарлетт, пожимая всем руки. – Как дела, Бешеный Пес? Давно тебя не видел.
– Как могут идти дела у копа, которого осаждают столько баб?
– "Осаждают"! – фыркнула Спэн. – Какое громкое слово.
– Я вижу, ты знакома с Бешеным Псом, – улыбнулся Скарлетт.
– А откуда это прозвище? – поинтересовалась Моника.
– У него от жары изо рта течет пена, – пояснила Спэн.
– Ох уж эти бабы! – Рабидовски закатил глаза.
– Мы сократили его фамилию до "Рабид"[32], – пояснила Спэн уже серьезно. – И поверь, он этого заслуживает.
– Никогда бы не подумала.
– Прошу не ценить его слишком дешево, – добавил Рик Скарлетт. – Он лучший стрелок, какой был у Конных за всю историю.
– Сомневаюсь, – сказала Спэн. – Я слышала, Деклерк был лучше.
– Ага, если говорить про лук, – иронически заметил Рабидовски.
– Арбалет, – поправила Спэн. – Говорят, он едва не попал на Олимпийские игры.
– И попал бы, если бы арбалеты не вышли из моды еще в средние века.
– Смотри-ка, – обратилась Спэн к Монике Макдональд. – Он еще и историю знает!
– В том, что касается оружия, леди, я знаю куда больше вас.
– Посмотрим.
– И хватит надо мной смеяться, понятно?
– Постойте, – вмешалась Моника. – Деклерк – это наш суперинтендант?
– Конечно, – ответил Рик Скарлетт. – Странно, что ты о нем не слышала. Этот человек – настоящая легенда.
– Так расскажите мне, – попросила женщина. Рядом с высокой светловолосой Спэн она казалась неказистой. Ее темные волосы были связаны в пучок; плотную фигуру портили широкая талия и слишком короткие ноги. Ее единственной привлекательной чертой были полные чувственные губы.
– Бабы – повторил Рабидовски, будто отвечая на вопрос. Какое, в самом деле, значение имеют для женщин славные имена и традиции?
Рик Скарлетт начал:
– Это было в октябре 70-го, во время Квебекского кризиса. Тогда Роберт Деклерк был лучшим специалистом по убийствам в Конной полиции. По достижениям его имя ставили в один ряд со Стилом и Блейком. Когда ФЛК[33] похитил Кросса и Лапорта, а потом убил министра труда, Деклерка привлекли к расследованию. Это он обнаружил сеть террористов.
– Как?
– Никто не знает. У него было много знакомств в Монреале. Много информаторов. Но после того, что случилось потом, он так никому их и не раскрыл.
– А что случилось?
– Его жену и дочь похитили. А потом убили.
– О Господи!
– Ты правда об этом не слышала?
– Нет.
– Расскажи ей, – попросила Спэн Рика.
– Через две недели после того, как Кросс был освобожден, а Шанье и его ячейка бежали на Кубу, трое типов вломились в квартиру Деклерка, когда он был в Оттаве. Жену убили на месте, разнесли из автоматического пистолета. А дочь забрали с собой. Ей было всего лет пять. Все тогда думали, что это месть ФЛК, но в итоге оказалось, что это сделали какие-то монреальские бандиты, просто примазавшиеся к квебекскому движению. Конечно, Деклерка не допустили к этому делу – из-за личной заинтересованности, – но он не подчинился. С помощью тех же связей он провел свое расследование и нашел место, где держали девочку. Это было в лесах у реки Св. Лаврентия. Он пошел туда один, чтобы спасти ее.