– О, здесь всё донельзя просто: вышестоящие личности по-настоящему оценили меня только полгода назад, когда наша смена накрыла сеть незарегистрированных борделей. Слышал об этом?
– Полгода назад, говоришь... – Задумчиво протянул Грейден, вспоминая ловушку, подстроенную Норой в Тарокке. Тогда он остался наедине с толпой возбужденных девиц в весьма откровенных нарядах, и добрые несколько часов не мог покинуть комнату. Пока не взломал магический замок и не выбил дверь. – Нет, не слышал.
– Темнишь что-то. – С подозрением покорился Сейн. Уличить своего некогда закадычного друга во лжи он не мог. Да и Грейден не соврал – он не слышал об этом деле, хотя принимал непосредственное участие.
– Скорее, не договариваю. – Поправил он и пояснил: – Я был в Тарокке проездом около полугода назад. Это все вопросы на сегодня и нам уже можно спокойно поесть, господин начпатруля?
Сейн сверлил Грейдена взглядом, полным сомнений, с минуту.
– Ладно. Давай поедим.
Мужчины молча расправились с обедом. Потом вкратце поведали друг другу о своей жизни за прошедшие годы, и попрощались. Напоследок Сейн предупредил Грейдена, что, в силу своего положения, обязан доложить тароккскому представителю Совета Магов о нём.
– Будь осторожнее. Я не хочу арестовывать тебя. И уж тем более мне не хочется терять друга за ошибку, совершённую им случайно.
Гнетущее молчание прочно обосновалось в комнатке, где находились Грейден и Нора.
Девушка весь вечер ходила насупленной, хмуро поглядывая на своего пленителя, и к душевным беседам не была расположена. Впрочем, чародей тоже не особо стремился к диалогу. Ему невольно вспомнился прошедший день.
Только когда они улеглись, но свечи ещё не затушили, Грейден решился спросить:
– Ты действительно работала? – как можно более нейтрально, поинтересовался он.
– Что в этом удивительного? – сердито отозвалась Нора.
– Безликие, которые работают… Никогда не слышал о таких.
– А много ли ты знаешь о нас? – огрызнулась девушка. – Или ты пытался понять нас? Что вообще тебе известно о нашей расе?
– Мы изучали вас. – Медленно произнёс мужчина.
Девушку передёрнуло от слов колдуна и вызвало приступ острого отвращения и презрения. Голос предательски дрожал от негодования.
– Вы отвратительны. Вам лишь бы «изучать». Все люди такие или только маги? Мы надеялись на равное отношение к нашей расе. И к чему это привело? Вы просто не признаёте существование тех, кто отличается от вас! – Последнее слово девушка выплюнула, вложив в него все чувства, что испытывала в данный момент.
– Совет Магов напрямую связан с императором Дорианта, в то время как орден Истины совершенно независим от них обоих. Именно это привело к тому, что случилось с вашей расой. – Грейден старательно подбирал слова, чувствуя, как нарастает напряжение. – Ты познала не лучшие стороны магов…
– Тогда почему ты делаешь это? – резко бросила Нора, развернувшись к чародею лицом. Она тяжело дышала и с трудом удерживала эмоции, обуревавшие её каждый раз при болезненной теме.
– Почему, что? – непонимающе нахмурился мужчина.
– Почему ты преследуешь меня? Ты же всё понимаешь, ты знаешь, каков твой великий орден, – голос безликой сочился ядом, – и всё равно не желаешь оставить меня в покое. На кой тебе это?
– Меня наняли. – Просто ответил Грейден. – Тебя обвиняют в убийствах, ты сбежала из-под стражи. Ты преступница. Я должен вернуть тебя, чтобы провели суд.
– То есть убийство мразей, которые уничтожали мою расу ни за что, которые лишили меня семьи, – преступление? – Девушка нервно рассмеялась. Грейден насторожился, предполагая скорое явление истерики. – Ты настолько уверен в системе вашего правосудия?
– Система есть, и это говорит уже о многом. Виновные со временем будут наказаны. – Твёрдо ответил колдун.
– Серьёзно? Ты действительно так думаешь? Тогда ты глупее, чем я предполагала. – Девушка заметила недовольство мага, которое выдавали нехорошо суженные глаза, и поспешила добавить. – Ты сам сказал, что орден Истины не зависит ни от императора, ни от вашего пресловутого Совета. И я ни за что не поверю, что орден не сможет обойти систему и вернуть в свои ряды фанатиков. Эти уроды слишком… могущественные и хитрые, что уж говорить о правосудии?