На совести Грейдена оказались убитые оборотни, среди которых были истинные – разумные существа с внешностью людей, способные контролировать своё обращение и мирно сосуществовать с другими расами; безликие, у которых имелось разрешение на проживание в Дориантской империи и множество других, более опасных и менее разумных представителей нечисти.
Совет хотел лишить мага сил и изгнать из Авьеры – столицы, – наложив запрет заниматься научно-исследовательской деятельностью в области магии. Грейден раскаялся. Он уничтожил все записи, связанные с заклинанием Ашэас и получил «помилование»: изгнание отменили, запрет на научную деятельность оставили. Но во избежание повторения Великой Охоты, наложили печать ограничения магической силы.
Орден Истины Неоспоримой, чья репутация после этого случая ухудшилась, узнав о том, что Грейден уничтожил свои записи и выдал информацию, позволявшую предъявить обвинение его членам, пообещал магу: тот не сможет найти работу и жильё ни в столице, ни за её пределами. Так и случилось. Чародей недолго пробыл в столице, и вскоре покинул Авьеру, направляясь в самые удалённые, глухие места, куда не могло дотянуться влияние ордена.
Через несколько недель его находит человек, который представляется посланником ордена. Он сообщает Грейдену: есть шанс всё вернуть и даже войти в ряды Истины. Для этого ему необходимо всего лишь найти и вернуть безликую, обвинённую в убийствах. Грей вынужден согласиться – он жил впроголодь, а посланник ордена предложил немалый аванс.
Так колдун и провёл весь год: в погоне за надеждой вернуть прошлое. Но чем больше времени проходило, тем меньше Грейден хотел вернуться в Институт. Ему казалось, что это будет неправильным. С каждым днём ему было сложнее принять решение.
Погрузившись в воспоминания, он незаметно задремал. Резко проснулся от осознания: она пришла. Сеть сработала, на этот раз птичка будет поймана.
На небе сияли звёзды, бледным светом заливала землю луна. Ближе к вечеру тучи рассеялись, оставив после себя небо с полупрозрачными разводами облаков.
В трактире количество посетителей не уменьшилось – казалось даже, что наоборот: все столы были заняты, ни один стул не пустовал. Грейден не спеша спустился со второго этажа в зал. Удивлённо обвёл глазами, отметив среди посетителей женщин, но промолчал.
– Эй, Грей. – Позвал новоиспечённый приятель мага.
Грейден медленно подошёл к Занпару, устроившемуся за столом близ стойки.
– Добрый вечер. – Вежливо поздоровался колдун.
– Скорее уж ночи, – хохотнул полутролль и пригласил присесть.
– Если только на пол или к тебе на колени как легкодоступная девица. Но, боюсь, моя гордость этого не выдержит. – Невозмутимо ответил Грейден и улыбнулся. Занпар басисто рассмеялся. – Впрочем, если ты угостишь меня за свой счёт, то гордость благоразумно промолчит и уступит место более благодарному желудку.
– Шутник. – Бросил Мол, глядя на потешающегося чародея и сдерживая улыбку.
– Занпар, что за собрание? – полюбопытствовал Грейден.
– О, ты не знаешь? У нас два раза в неделю, по ночам, устраиваются вот такие посиделки. Приходит Лина и развлекает своей музыкой. – Мечтательно вздохнул полукровка. – Правда, сегодня, как я слышал, это будет последний её концерт.
– Так сейчас будет концерт? – недоумённо поднял бровь маг.
– О да, – протянул Занпар. – Ты бы слышал, как она поёт! Как поёт!.. Просто чудесный голос, скажи Мол? В столице лучшие певички удавились бы за такой!
– Откуда ж взялось такое сокровище? – Грейден обратился к трактирщику, так как полукровка окончательно затерялся в своих мечтах.
– Племянница. – Немного нервно ответил Молен.
Чародей поглядел на трактирщика, не горевшего желанием общаться, глянул на Занпара, занятого ожиданием, и развернулся, чтобы вернуться к себе. В последний момент Грейден передумал и остался, предварительно заняв место так, чтобы с маленькой сцены его нельзя было увидеть.