Из множества пучков трав и растений приготовили ароматную ванну. С непонятными жестами и церемониями меня опустили в неё. С тех пор в течение четырнадцати дней я утром и вечером мылся в этом пахучем растворе.
Меня всё время не покидала мысль,— а не собираются ли мои догоны совершить обряд жертвоприношения? Не раз приходилось слышать, что в Африке это случается довольно часто. Не зря один из королей африканской страны был предан суду за каннибализм. Однако после последнего обряда всё встало на свои места.
После омовения на меня накинули белое сухое покрывало и тщательно обтёрли тело.
Когда накидку сняли, то оказалось, что я нахожусь в кругу четырнадцати старцев — патриархов Общества масок.
По рукам пустили стебель растения сиреневого цвета. Каждый, откусив небольшой кусок, протягивал стебель соседу. Наконец, очередь дошла до меня. Едва я откусил кусок, как вокруг послышались радостные возгласы: меня дружески хлопали по плечу и голове. Очевидно, я был принят в их Общество и стал одним из олубару.
Вечером меня привели в отдалённую конусообразную хижину, спрятанную в чаще деревьев. И началось то, что я так долго ждал и к чему так долго стремился.
Усадив меня в особое сидение, знакомый по первому свиданию старик начал посвящать в скрытые, недоступные простым смертным эзотерические знания догонов.
— Ты знаешь, что ты теперь олубару? — обратился он ко мне.
— Да, знаю, Оумру. Я понял это.
— Ты знаешь мое имя? — удивился он. — Ты пока не должен знать это. Ещё не пришло время.
Его имя я услышал случайно,— во время разговора двух олубару. Они, видимо, забыли, что я уже обучен языку «сиги со» и не особо стеснялись моего присутствия.
На этот раз захотелось подчеркнуть моё некоторое преимущество перед ним, и я важно произнёс:
— Кроме Великого Амма есть другой Амма. Он белый. Он знает всё.
— Этого не может быть. Никто не может знать всё. Моё имя тебе стало известно случайно. Никогда больше не делай этого. Не делай вид, что ты знаешь больше других, это не принесет тебе пользы,— наставительно выговорил мне старик.
Я покраснел.
— Краска стыда на твоих щеках говорит, что твоя совесть жива. Иначе тебе дорого могла стоить эта небольшая ложь. Маленькая неправда рождает большую, а там недалеко до предательства. Помни об этом, помни всегда, Аиолу. Этим именем теперь я тебя нарекаю. Ты знаешь, что он означает?
— Да, знаю — лживый.
— Это тебе урок, урок на будущее, урок на всю оставшуюся жизнь. Понял ли ты меня, Аиолу?
— Понял, разумеется, понял, Оумру. И больше никогда, никогда не посмею сказать неправду.
— Я верю тебе. Слушай, белолицый. Я расскажу тебе многое, очень многое. Ты узнаешь такое, о чем никто на Земле не знает, и не узнает никогда. Несколько твоих соплеменников были у нас. Мы им кое-что сообщили. Но ты узнаешь больше, намного больше. Ты выдержал испытание н стал наш, совсем наш. Ты стал олубару, настоящим олубару. Наши предки жили на Ара, спутнике Эмли йа, являвшемся вторым спутником Сиги толо, первым спутником которой был По...
Из различных источников мне было и раньше известно, что догоны считают себя пришельцами со звёздной системы Сириуса, то есть Сиги толо.
...Амма, Великий Амма создал яйцо Мира. Оно двигалось по спирали, излучая мельчайшие частицы, оставаясь невидимым и неслышным, построило спиральные звёздные миры, множество пределов жизни, оно построило Йалу уло, в которой находится и Сиги толо, и Солнце.
«Палу уло, Йалу уло»,— замелькало у меня в мозгу.— Так это же Млечный Путь, наша Галактика!..»
...Аммо совершил четырнадцать оборотов. Так, крутясь и танцуя, он создал все звёздные миры Необъятности. Он открыл «глаза Аммы».
«Почему четырнадцать? — подумал я. И тут же словно осенило. Четырнадцать! Это ведь на языке сиги со — бесконечность. Да, именно бесконечность...»
— Я вижу, Аиолу, ты увлечен своими мыслями, - старик прервал мои размышления.
— Прости, Оумру, я весь внимание...
— Амма создал первое живое существо — Номмо анагон-но. Он был мало похож на человека, этот Номмо, скорее на змею с множеством гибких членов и большими красными глазами. Только потом появился человек, это был Ого, предок Великого Лебе. Дети Ого создали новый мир, совсем новый мир. Они соорудили летающие ковчеги, на которых ринулись в пространство. Они обследовали множество миров и везде встретили разум. Все его носители разные — крылатые, ползающие, рогатые, но они были разумны, пусть непохожие на нас, но разумны. Они могли думать, мыслить, рассуждать. В каждом мире были свои цветы, свои растения, свои деревья, только одно растение было одинаковым у всех. Это растение — тыква.
Оумру протянул мне зёрнышко тыквы.
— Видишь эти семена? Они проросли во всех мирах Бесконечности. С них начинается жизнь во Вселенной. Великий Лебе доставил тыкву на Землю... Ты устал, Аиолу?
— Н-нет, — пытался я возразить.
— Аиолу, ты должен говорить правду и только правду.
— Немного.
Мы прервали нашу беседу.
— Ты трудно воспринимаешь мои слова. Завтра мы пойдём в пещеру Риебуру. Там ты всё увидишь, увидишь своими глазами, увидишь своей душой, своим телом, всем телом, Ты увидишь иной мир. Мир наших предков. Ты увидишь нашу Сиги, наши По и Эмме йа, наши Ару и Иу...
Ночью, лёжа на жёсткой травяной подстилке, я долго не мог уснуть. Перебирая события прошедшего дня, вспоминал свои скудные познания в астрономии.
Насколько я помнил, когда-то в древние века Сириус называли Красной звездой. Затем астрономы прозвали его Белой,— он и сейчас виден на нашем небосклоне, как одна из ярчайших звёзд. Сравнительно недавно обнаружен и спутник Сириуса - Сириус В. Помнится, что кто-то из исследователей предположил, что Сириус в начале нашей эры взорвался, как «сверхновая». До взрыва Сириус был красным гигантом, а превратился в белого карлика.
Работы исследователей космогоники догонов Дриоль и Мак-Кри полностью подтверждают эту теорию.
Так за всю ночь я не сомкнул глаз.
Утром за мной пришли двое. На глаза мне надели плотную повязку и повели. Шли долго. Я совсем потерял счёт времени. Повязку с глаз не снимали. Меня даже кормили с ложечки.
Вначале мы продирались сквозь тропические джунгли. Затем шли по камням, карабкались в гору. Наконец, с глаз сдёрнули повязку, и я смог оглядеться.
Мы находились в небольшой пещере, тускло освещённой факелом, находившемся в руках одного из моих провожатых. Над головой нависали острые влажные камни. Слева виднелся провал низкого тоннеля. В него-то мы и полезли.
Стараясь не отставать, мы шли друг за другом по очень извилистому тоннелю. Потолок все время снижался. Конец пути нам приходилось преодолевать на коленях.
Неожиданно в лицо ударила струя свежего воздуха, и вскоре мы очутились в гигантской пещере.
Она поражала великолепием: множество сталагмитов при свете факела сверкали, переливались, искрились драгоценны ми камнями. Казалось, я попал в подземное сказочное царство игры света и теней.
Оумру, он привёл нас сюда, жестом указал мне в угол пещеры. Я направился туда и с недоумением следил за странными приготовлениями сопровождающих.
Поблизости от меня развели костёр, воспользовавшись принесёнными с собой веточками и сухими листьями.
Облако густого, разъедающего глаза дыма направили на меня. Я закашлялся и замахал перед собой руками, стараясь отогнать удушливый чад.
Меня поразило спокойствие и уверенность, с которыми каждый из присутствующих производил свои действия. На костёр поставили небольшой глиняный сосуд, богато украшенный различными узорами. Когда из него пошёл пар, в сосуд опустили черпак, налили рубиновой жидкости в половину скорлупы кокосового ореха и дали мне выпить.
Едва проглотив ядовитую жидкость, я почувствовал, как огненное пламя обожгло внутренности. В ушах возник высокий нарастающий звук. К горлу подкатила тошнота, и тело непроизвольно задёргалось в нервных конвульсиях. Мне показалось, что я падаю вниз, в пропасть, и в это мгновение перед моими глазами на противоположной стене возникли белые призраки.
Совершенно отчётливо я увидел лица белых людей. Они шли друг за другом непрерывной цепью, вздымая над собой свои гибкие, без суставов руки.