- Хорошо, - сказал мясник. – Но я занят. Так что тебе придется взять мясо самому. Спустись в холодный погреб и возьми, что тебе нужно.
- Но… - я от неожиданности запнулся, так как не ожидал такой вольности и доверия.
- Или… - начал мастер, - я брошу свое дело и пойду с тобой. Но тебе придтя отработать потраченное на тебя время.
- Как всегда, - глубоко вздохнул я. – Согласен, если только работа будет мне по силам.
- Будет, - ответил мне мясник. – Пойдем со мной.
- В холодный погреб?
- Ну, а куда же?
- Пойдем, - согласился я.
Мастер развернулся ко мне спиной и направился куда-то между цехами. Я послушно шел следом, гадая, что там такого может быть в погребе, из-за чего мяснику могла понадобиться моя помощь.
Меж тем, Рьеж подошел к одной из стен кухни, в которой возвышалась очередная арка. Поскольку мастер остановился, то я заинтересованно выглянул из-за его спины, чтобы увидеть, что там, за аркой. А там был ход вниз, прикрытый массивной дверью, которую мясник как раз и открывал в этот момент.
Из открытой двери в полу пахнуло холодом. Рьеж смело шагнул вперед и вниз. Когда он скрылся в проходе, я последовал за ним, заметив лестницу вниз. Здесь было холодно, мне даже захотелось узнать почему. Интересно же – как под теплой кухней, летом, на расстоянии одного роста вниз так холодно в погребе?
Когда лестница кончилась, я увидел темное помещение, заваленное большими кругами сыров и связками колбас. Мастер ушел далеко вперед, я последовал за ним. Мясник же, видимо подошел к одной из светильников и неким образом включил его. Свет разнесся по погребу и осветил помещение.
Внезапно, я ощутил некое неудобство. Это было связано со зрением. Оказывается, я прекрасно видел и без света, но вот сейчас, когда стало светло, некоторое время у меня померкло в глазах. Надо было перестроиться и привыкнуть к новым условиям освещения.
- Ну что там?! – окрикнул меня мясник. – Идешь, нет?
- Иду-иду! – тут же сказал я.
Мастер отвернулся и направился в дальний конец погреба. Я пошел следом, заметив, что в одной из стен – два закрытых выхода. Куда они вели, я, понятное дело, не знал, но спрашивать мясника не стал.
Тем временем мастер дошел до закутка в дальнем углу и заговорил там с кем-то. Ему кто-то ответил. Но ни слов мастера, ни ответа его собеседника, я так и не разобрал.
Заинтересовавшись происходящим, я обогнул очередную стопку сыров, лежащих на деревянной подставке, расположенной прямо на полу, обошел гроздь свисающих с потолка колбас, и… увидел висящие на крюках туши каких-то животных. Точнее это были не туши даже, а скорее их обрезки, хотя и довольно громоздкие. Пройдя между тушами, я наконец увидел Рьежа, стоящего у приоткрытой двери в другое помещение, а рядом – тянущиеся куда-то вдаль клетки. Клетки, в которых находились сами животные. И эти животные постоянно издавали какие-то незнакомые мне звуки.
Мясник что-то говорил одному из этих животных, успокаивая своей интонацией, улыбаясь и поглаживая по белоснежной шерстке.
Обернувшись ко мне, мастер сказал:
- Эту азок, я зову Манер.
- Манер?
- Именно так, - подтвердил мясник. – Смотри какая она вся приличная. Не вопит, не орет, слушается. Подержи-ка.
Я протянул руки и погладил Манер по приятной, чуть жесткой шерстке. Животное ответило мне каким-то неестественным звуком. Вот, значит, с кем «говорил» мясник. Интересно зачем?
Рьеж протянул руки в Манер и резким движением дернул под ее головой. Брызнуло. Животное дернулось и затряслось короткой дрожью. Голова ее осела на мои руки, глаза закрылись. Я оторопел.
Мастер же – стряхнул рукой, сбрасывая на пол несколько капель бурой крови. В его пальцах мелькнул короткий кривой нож.
- Вот и все, - сказал он. – А то понабралось поварят, скотину зарезать не с кем.
Мясник сграбастал тушу и оттащил в сторону. Я молча наблюдал за его действиями, не решаясь даже пошевелиться – слишком быстро все произошло. Рьеж подвесил животное на крюк в потолке и движением ноги подставил деревянное ведерко. После, он несколькими движениями разрезал горло Манер и принялся сдаивать кровь. Какое-то время он посвятил этому занятию и ожиданию, когда поток крови прекратится. Как только это случилось, он принялся снимать шкуру, а после и вовсе вскрыл ей живот и вырезал внутренние органы.