- Резать ты умеешь, - прокомментировал он, - с ножом обращаться тоже. Да вот острым глазом тебя обделили. Не стрелок ты, видимо. Скорее воин-рубака. Верно?
- Надеюсь, да, - ответил я. – Память я потерял, потому не знаю, как там, да что.
- Ты давай хлеб раскладывай, да к пирогам перейдем.
Я последовал напутствию.
Когда же раскладка была выполнена, мастер сам поднял на руки поднос с формами и прошествовал к печи, горделиво водрузив его на особые направляющие печи, по которым точным движением отправил его внутрь пышущего жаром пЕкла.
- Теперь давай замесим тесто под пироги с мясом, - напомнил старший пекарь.
Нам подали еще две плошки поварята. Мастер достал тесто и размесил его. Я же – последовал его примеру. Мастер же перзамесив тесто, оставил работу, отошел к стене с полками и принес оттуда некий предмет – дубина не дубина, палка не палка. Вроде бы толстовата для обычной палки, да еще две рукояти с обоих сторон. А вот между рукоятями – гладкая деревяшка, ровная и словно бы отполированная.
- Это, - сказал мастер, - скалка! И мы сейчас будем раскатывать тесто.
С этими словами Булко взял скалку в обе руки и принялся катать ее по тесту. Тесто, в свою очередь, под скалкой превращалось в тонкий лист. Или блин? Что б тесто не липло к скалке, мастер то и дело посыпал раскатанный блин мукой из черпака. Когда тесто было раскатано, старший пекарь снова его сложил в ком и заново раскатал, постоянно перекладывая и переворачивая, пока наконец не закончил и не принялся выкладывать мясной фарш.
- Имей в виду! – привлек мое и без того привлеченное внимание старший пекарь. – Начинка – на то и начинка, что должна быть внутри. Потому смотри внимательно и повторяй. Вопросы задашь потом.
При этих словах, Булко стал скатывать блин из теста в рулон. Кладет фарш полоской, скатывает, снова кладет – снова скатывает. И так до тех пор, пока рулон не закончил скатываться. Тесто кончилось. А перед мастером лежала длинная колбаса, буквально набитая фаршем.
- Запомнил? – уточнил он, когда заметил мой внимательный взгляд.
- Запомнил, - уверенно сказал я.
- Тогда, - сказал Булко, и завернул концы колбасы концами друг к другу, наложив один на другой, - придаем красивую форму и ставим в печь!
Подошедший поваренок принес противень. Старший пекарь аккуратно переложил на него свое творение и подхватив поднос, отправился к печи. Там он ловко, уже знакомым мне движением, закинул поднос в пекло печи. Я на короткий миг увидел, что наши формы с хлебом немного подрумянились внутри форм.
- Теперь ты, - оторвал меня от созерцания печи мастер. – Приступай!
Я последовал указанию. Сначала замесил тесто, так как оно стало понемногу подсыхать. Затем принял из рук старшего пекаря скалку и принялся раскатывать тесто. Признаться, это оказалось не так-то просто – тесто липло к рукам и самой деревяшке, а когда я посыпал мукой, Булко строго указывал мне на то, что много сыплю и от этого пирог не получится. В общим, тесто я раскатал, но вот знал бы кто, чего мне это стоило! Потом я начал выкладывать фарш на тесто. Это было не сложно, но при скатывании моего блина в рулон, начались новые проблемы. Уверен – это все просо отсутствие твердой руки и уверенности в себе. Я ж не повар! Точнее, не пекарь. Но поддержка мастера мне, на самом деле, много дала. Я таки скатал тесто как надо, не забывая подкладывать фарш, и когда работа была выполнена, и я соединил концы моей колбасы, Булко глубоко вздохнул и сказал:
- Ну, для новичка более-менее!
Мой пирог тоже отправился в печку.
- Мне надо несмного отойти, - сказал мне мастер, когда я уже решил, что урок на сегодня закончен. – А ты – приведи-ка рабочее место в порядок.
- А как? – тут же спросил я.
- Вон, поварята научат!
И правда, мне подали что-то вроде метелки для уборки стола от муки, и что-то вроде ветоши. Поварята принялись аккуратно перекладывать использованные ложки, ножи и лопатки с мисками в большой таз, а мне посоветовали осторожно, не поднимая пыли, смахнуть муку в специальное ведерко. Когда же я это выполнил, мне велели протереть стол и сами доски. В довершение мне еще и посуду пришлось вымыть.
На деле – я завалил всё! Сперва слишком быстро смахнул муку и над столом появился мучной туман. Поварята недовольно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Потом я уронил доски на пол, что тоже не вызвало удовольствия поварят. А потом я грохнул тазом об угол стола, едва не уронив его и не опрокинув чистую посуду на том столе, о который я задел тазом. После этого поварята высказали мне все, что обо мне думают и… всетаки немного мне помогли с мытьем. Благо мыть посуду можно было тут же в цеху.