В принципе, какая разница? Сказали и сказали. Что-то мне от этого никакой разницы в замке. Может за его стенами будет видно? Но такие уж ли всемогущие эти альвы?
- Вижу, у тебя есть вопросы, - сказал Корн, и после его слов ударил гонг, добавляя в его слова некую символичность.
- Больше, чем ты думаешь! – обрадовал его я. – Например, кто вас послал?
- Отвечу коротко – Застенок, - сказал альв.
- Отлично, - признался я, ощущая, что никуда-то меня не освободили, я все еще тяжелой рукой тюремного режима, разве что свободы больше. – И до каких пор вы будете меня «курировать»?
- Пока не закончится твой срок, либо – пока не будут выполнены условия твоего освобождения.
- А можете мне их напомнить?
- Можем, - ответил Корн. – Ты выпущен под залог. Сбежишь – маркизе вернут деньги, а тебя изловят и накинут еще один срок за побег. Досрочное освобождение тебе больше предоставлено не будет. Выполнишь работу, которую ты должен выполнить по условиям досрочного освобождения – отправишься на все четыре стороны. Либо восемь, либо больше – на то уже будет твое решение.
- Потому и память мне стёрли?
- Вопрос мне не понятен, - признался альв. – Память была стерта в Застенке с самого начала.
- Вы стерли мне память, чтоб не сбежал и меня было проще контролировать?
- Вопрос мне не понятен, - повторил альв. – Если ты про Тюрьму в целом, то да.
- Я хотел спросить, - терпеливо выговаривая каждое слово, сказал я, - это вы мне стерли память, чтобы я, находясь здесь, с вами не сбежал, пока не выполню обязательства? Потому что, если бы я вышел без обязательств, мне бы память вернули полностью. Верно?
- Не верно, - ответил Корн. – Память стирается сразу при попадании в Застенок. И блокируется до тех пор, пока не закончится срок пребывания. Тебя выпустили досрочно, значит блок будет стоять до тех пор, пока не пройдет твой срок. Но и блокиратор больше не действует. Значит, ты можешь легко вернуть свои воспоминания сам. В любой момент.
- Да? – обрадовался я, не поверив альву. – Прямо сейчас хочу. Получится?
- Пробуй, - ответил Корн.
Я попробовал.
- Не получается, - признался я.
- Бывает, - сказал альв. – Значит ты еще не очень сильно этого хочешь.
- Очень хочу!
- Тогда пробуй, - ответил Корн. – Получится со временем.
Гонг ударил в последний раз и нам вынесли еду. Пока нам накладывали и наливали, я осмысливал слова альва. Но появлялись все новые и новые вопросы, хотелось так много спросить и так много получить ответов. Но следовало бы больше сконцентрироваться на самом важном, что б не тратить время в пустую на всякую ерунду. Когда я наконец выявил самое важное и уже хотел было обратиться к Корну, то заметил, что альвы приступают к трапезе.
- Когда я ем, - сказал Корн, опережая мои вопросы, выставив мне навстречу раскрытую ладонь, - я – глух и нем!
Я глубоко вздохнул, и приступил к еде.
Ну и ладно, подумал я. Зато мне сегодня многое открылось. Это следует хорошенько обдумать и использовать полученные выводы. А с Корном мы еще переговорим. Как-нибудь. В конце концов сегодня еще масса дел! Надо все успеть.
После обеда, я не стал долго рассиживать за столом или валяться в комнате, а поспешил во двор. Хотелось переговорить с Мастером-ткачом, да и в Каретную мастерскую заглянуть не помешало бы. Очень уж было интересно посмотреть, что там к чему. А если получится, то и по разным башням пошляться было бы интересно – я еще так мало здесь посмотрел, а неизвестные места завораживают.
Конечно, я должен знать такие вещи – что и как устроено в таких замках и крепостях. Но то с полной рабочей памятью. А у меня?
Как оказалось – половина мозгов под каким-то блоком. И если можно «в любой момент» вернуть себе память, то надо бы постараться. И мне думалось, что это можно простимулировать, познавая непонятное и сейчас неизвестное. Хотя информации было мало, а вот альвы что-то не спешили меня с ней знакомить. Ну да ничего, на ужине еще успеем переговорить. А сейчас – надо было узнать наконец все о шмоте и его секретах.
Подойдя к выгородке ткача, я не нашел поблизости нагловатого пажа. А потому смело шагнул за занавесь. В отличии от других выгородок, мне сразу бросилось в глаза убранство и порядок царивший здесь.