- И тебе того же, - отозвался стоящий у дверного косяка мужчина средних лет, одетый примерно так же, как и я, но обвешанный украшениями и амулетами, за что я тут же прозвал его Шаманом, - «мужчина», – добавил он после паузы, словно смакуя новое для себя слово.
Голос у данного персонажа был басовитый, но не громкий, говорил он спокойно, но твердо, не торопясь, размеренно, глядел невозмутимо, с легкой ленцой и почти отсутствующим интересом. Во взгляде его читалась то ли увлеченность какой-то идеей, толи поиском разгадки какой-то задачи. В целом впечатление он производил мудрого, уверенного мужчины, которому что дрова рубить, что девок соблазнять.
- Вижу, новенький? – обратился ко мне кто-то.
Я обернулся на голос и увидел еще одного мужчину, чуть старше меня, веселого, невысокого, но подвижного блондина, которого можно было бы назвать дамским угодником, если бы не пересекающий его лицо шрам от левого виска и до края рта через левую щеку. Хотя это вроде бы даже придавало ему чуточку брутальности. Персонаж казался умудренным опытом и познавшим что-то там, что все мы рано или поздно познаем.
- Именно, - кивнул я. – Буду работать на Мадам.
- Никак в бордель трудоустроился… - сказал вполголоса кто-то и ему ответили усмешкой.
- Все мы «будем работать на мадам», - сказал твердо, уверенный в себе человек за моей спиной, - когда женимся!
Я повернул голову и увидел русоволосого, не молодого бродягу с обветренным лицом и прилично отросшей щетиной. Этот сидящий за столом мужчина в широкополой шляпе, края которой были загнуты к центру, раскладывал бумажки, посыпал в них сухую траву и скатывал самокрутки, облизывая края, что бы те не развернулись обратно. За это я тут же окрестил его Курильщиком.
– А имя то у тебя есть? – снова спросил меня блондин.
– Есть, - признался я, повернувшись к нему. - Будем знакомиться?
– Не стоит, - ответил за него Курильщик, - всем до факела, как тебя зовут. По моему скромному мнению, мужчина только тогда получает имя, когда доказал, что он чего-то стоит. Вот ты, - он положил последнюю самокрутку на стол и, сложив ладони вместе, пристально посмотрел на меня, - чем-нибудь проявил себя?
Его вопрос не то, чтобы застал меня врасплох, но я тут же переспросил, не раздумывая:
- Когда?
- Вообще, - пояснил Курильщик. – В жизни.
Я немного смутился. Передо мной находился блондин и тщательно меня разглядывал. А говорил я почему-то с Курильщиком. Да и вообще, честно говоря, на такие темы я как-то не раздумывал, хотя времени, должно быть, хватало с лихвой.
- Да, как-то… сразу и не припомню, - признался я.
- Вот! – сказал Курильщик, разомкнув ладони и ударив ими по столу. – Имя тебе совсем не к чему. Зачем запоминать мужчину, на памяти которого ничего нет!?
Я растерялся. Вот и что ему ответить? Толи он нарывается, толи пытается самоутвердиться, толи испытывает новичка в их компании. А я как раз тот самый новичок.
- Дон имеет в виду, что ты ему не интересен, - пояснил мне блондин. – Впрочем, как и мне.
- Без обид, парень, - услышал я новый голос, - мы просто шутим.
Говорил один из двух лысых мужиков, не молодых на вид, довольно грузных, но без видимого жирка на животе и боках. Они играли в какую-то игру на деревянной доске, где постоянно надо было что-то двигать и что-то бросать. Сказал он мне громко и утвердительно, четко поставленными словами, внося ясность и не требуя пояснений. При этом он не отрывал взгляда от доски, на которую смотрел чуть исподлобья, внимательно отслеживая ход игры, но, судя по всему, не теряя нить разговора. В руке он держал несколько карт, за что я окрестил его Картежником.
Я бы продолжил рассматривать его и дальше, но стоящий передо мной блондин протянул мне ладонь для рукопожатия.
- Я – Смайл, - представился он. – Как сам?
- Нормально, - ответил я и осторожно пожал его ладонь, не припомнив ничего дурного в данном ритуале. – Странное у тебя имя.
- Это просто псевдоним, не более, - сказал он.
- Оно что-то значит?
- Имя как имя, - отмахнулся Смайл. - Но не оно делает меня, а Я… делаю имя! Вот потому нам интересно – кто ты и откуда.