- Не зубоскаль, Сид, - нахмурился Шаман. – Почему Пасха решил на тебя напасть?
- Говорит проверка, - ответил я. – А ты как думаешь?
Шаман уставился в стол, что-то явно обдумывая, отключившись от всего внешнего мира. Как хорошо вот так вот уходить от разговора! Сделал вид, что о чем-то думаешь и пропускаешь лишнюю «воду».
***
После трапезы я первым делом отправился во двор осмотреться. Странная привязанность к мяте и мелисе, а точнее – к их курению, настораживала. Значит, я был ярым поклонником подымить! Впрочем, это также означало, что я постепенно прихожу в себя. Ведь то, чего не помнит разум, помнит тело. И значит я могу познавать себя через привычки и особенности своего же поведения. Ну, ладно. Расслабимся и не будем мешать себе приходить в себя. Боги, какая чушь…
Во дворе стояла и дымила травой в самокрутках замковая стража. К ним то я и направился за прикуром.
- Здоровья вам, служивые! – поприветствовал я серый люд.
- Доброго к вам дня, сударь, - неохотно ответили мне.
Все они были в одинаковых доспехах – поверх теплых фуфаек крепились кожаные поддоспешники и накладные латы с пристегнутыми к ним кольчужными сетками. Но один из всех все же выделялся. На шее у него висела большая блямба в виде силуэта светила на цепи. Светило было из золота, а цепь – серебряная.
- Кто у вас главный? – обратился я к выделявшемуся цепеносцу.
- Маркиза у нас главная, - ответил тот. – Ей и служим.
- А ты кто? – продолжил я.
- А я, - ответил мне цепеносец, - капитан стражи.
- Вот что, капитан стражи, - сказал ему я, - расскажи мне о местных достопримечательностях. Что-кто и как тут поживает, у кого уму разуму можно набраться и…
- С какого лихого!? – оборвал меня тот. – Вынюхивать тут будешь? Шпионишь! Да еще набрался наглости подойти к нам – замковым стражам!
«Юродивый что ли?» – пронеслось в уме.
А потом кованая перчатка на кулаке капитана вонзилась мне в зубы, вынимая их к чертовой матери вместе с челюстью и кусками десен. Голова моя запрокинулась, и я упал в грязь. Рот наполнился стального вкуса жидкостью, в скулах и, кажется, шее что-то хрустнуло. Я увидел небо.
Боль кольнула, причем так, что едва не лишила сознания, и… ушла.
Я пошевелился. Ничего. Ощупал языком зубы. Потом десны. Все на месте!
Тогда я поднялся. На дворе стоял хохот – тупые стражи ржали над падением «сударя». И правда смешно.
- Мне нужен кто-то, с кем можно мечами позвенеть, да и в кулачном бою поднатаскаться, - сказал я капитану абсолютно целыми зубами с абсолютно неповрежденными дёснами и такими же целыми челюстями.
Смех тут же стих. Капитан внимательно рассмотрел мое лицо и широкую, во все зубы, улыбку. В недоумении он покосился на свой заляпанный кровью кулак. По выражению его лица было видно, что у него масса вопросов. Что до остальных стражей, то те явно ждали чем закончится эта ситуация.
А капитан, тем временем, видимо, решил удостовериться, что не сошел сума, и, чуть размахнувшись, снова двинул кулаком мне в зубы. Да не тут-то было. Я смотрел на него и видел летящий в меня кулак. Время чуть замедлилось, и я, поднырнув под его руку, провел контратаку, врезав своим скромным кулаком без всякой брони служивому в подмышку – под руку сбоку в торс, там, где латный наплечник ничем не соединялся с латной же полукирасой и тело прикрывала только фуфайка. Но мой удар хоть и чуть спружинил о мягкое, все же нашел тело противника и впечатался в слабозащищенное мышцами место. Взвыл только не он, а я. Слабый удар, лишенный мышечной поддержки, так как кулачным бойцом я не был, да и до мастера-тяжеловеса мне было далеко. Руку пронзило такой незатихающей болью, что мне впору было бежать прятаться и звать кого на помощь. Да только куда и к кому, и кого?
Капитан охнул. Рука его дернулась книзу. Боль должна быть не сильная, но неприятная, очередной удар так твердо уже не нанесешь. Вот только он просто рассмеялся моему тычку, и в ответ – снизу-вверх провел классический удар в челюсть, от которого я едва не взмыл к небесам. Точнее, то, что взмыл, мне так и привиделось, хотя на самом деле я просто ощутил неимоверной силы удар и почти плашмя рухнул на спину в пыль и гряз почвы под ногами стражей замка.