- Эй, сударь! – Кажется это паж. – Хватит на сегодня!
- Сколько я прошел? – спросил я.
Сил не было даже чтобы думать. Однако, осознание, что все кончилось, бодрило и поднимало настроение. Паж ослабил тесемки креплений груза, и отстегнув лямки, сказал:
- Не так много, что б считать день удачным, сударь...
- А что делает день удачным? – полюбопытствовал я.
- Удачным, - ответил Ренерт, - его делает хорошо выполненная полезная людям работа.
- Не буду спорить, - сказал я, все еще пытаясь отдышаться.
Спорить было попросту нечем. Я вдыхал свежий воздух полной грудью и выдыхал всю сопливую дурь из нутра, отплевываясь и харкаясь едва ли не каждый раз на выдохе. Паж покачал головой и взяв меня за руку потянул в сторону открытого сундука.
Я послушно пошел за ним. Когда же мы дошли до места, Ренерт помог мне сбросить рюкзак и уложить его на место. Я выпрямился и… о чудо! Тяжесть в руках и ногах пропала, грудь наполнилась чистым воздухом, а внутри ощущалась сила и мощь.
В мое тело словно бы вдохнули новую жизнь!
От удовольствия, я вскинул руки ввысь, потянулся, сжал кулаки и согнул руки в локтях, надувая мышцы свежей кровью. Чувство удовольствия от успеха в проделанном деле переполняло, я был горд собой и доволен пройденным испытанием.
- А раз не будешь спорить, - продолжил Ренерт, - тогда пошли в Амбар.
- Это еще зачем? – не понял я.
- А затем, сударь, - ответил мне паж, - что нужно перетаскать мешки с песком к стене. Ее за зиму немного повредило, трещины пошли и вообще – промерзло все. Вот майсоны и будут ее чинить. У них там раствор готовится, песок нужен и «философский камень». А носильщиков нет! Вот ты и пригодился как раз. Или передумал ширево отрабатывать?
- Да не-е, - ответил я, не сильно радуясь такому повороту.
Паж хлопнул меня по плечу и кивнул в сторону подсобок. Я пошел за ним. Благо идти было не далеко. Все рядом.
Ну, а в амбаре Ренерт накинул мне на плечи лямки какого-то хитрого устройства, на подобии все того же рюкзака и закинул мне в него пару мешков. Весь замысел был в том, что переносимый в нем вес распределялся по спине, плечам и даже шее. Однако тащить всеравно было тяжело. Или это Ренерт мне больше обычного нагрузил?
От подсобки я тем же шагом пошел к стене. Там меня встретили двое странноватого вида мужичков, преклонного возвраста. У них были передники и галстуки на шее. Они мрачно посмотрели на меня, переглянулись и так же молча принялись сгружать мою поклажу наземь. Я же – развернулся и пошел в амбар, где паж нагрузил меня новой порцией мешков.
Рутина. Я топал с грузом в одну сторону, склоняясь от тяжести едва ли не к самой земле, и налегке топал обратно.
На третьей ходке я понял, что груз стал легче. А на девятой – что мне мешает мокрая одежда.
Наконец я пришел в Амбар, но пажа там не оказалось. Я скинул шлейку и вышел к той груде сундуков, где сидел Раш. Там же я обнаружил и Ренерта.
- Еще таскать будем? – устало спросил я.
- Нет, - махнул рукой паж. – Груз доставлен, работа отработана. Передохни.
Я повалился на свободную бочку возле Раша.
- Есть закурить? – спросил я, но тут же получил укоризненно-неодобрительный взгляд посыльного.
- Молодой человек! – сказал он. – Вам, в вашем положении, курить – не желательно.
- Был у меня один знакомый воин, - сказал паж. – После долгого валяния в кровати, по болезни, занимался у нас прокачкой. Ему надлежало ехать квестовать, а конкретней – бить разбойника. Так вот он тоже любил покурить после тренировок.
- И что? – спросил я. – Побил он разбойника?
- Не знаю, - уклончиво ответил паж. – Но только голову его видели на пике возле одной из торговых дорог. Думаю, докурился.
- Не пошла ему наша наука, молодой человек! – поддержал пажа Раш. – Курение и занятия – взаимоисключающие друг друга занятия. Не подействует на Вас наша сыворотка. А подействовав – в прок не пойдёт.
- Да я ж только мяту! – попробовал реабилитироваться я.
- А я не всегда был Посыльным, молодой человек, - начал Раш. - Это сейчас мне приходится обучать гонцов…
- Чем же опасно курение? – полюбопытствовал я.