– Да, мадам, – заметно испугавшись, ответила миссис Лэм. – Во всяком случае, я уверена, что его сиятельство уехал из Лондона.
– Откуда вам известно?
– Мне кажется, он сказал так, когда последний раз пытался встретиться с вами здесь, а вы не захотели его видеть, – потупившись и присев, ответила миссис Лэм.
– Хорошо. – Зения почувствовала, что начинает дышать ровнее. – Хорошо. Тогда я буду чувствовать себя спокойнее. Я знаю, что вы будете внимательны к Элизабет.
– О, мадам, конечно. Обещаю, что мы, как всегда, будем гулять в полном одиночестве.
– Я не задержусь дольше, чем на четыре дня.
– Да, мадам, – кротко отозвалась миссис Лэм.
Глава 26
– У вашего джентльмена в Уитби семья? – спросил один из вагонных попутчиков Зении, коренастый мужчина с сильным северным акцентом и натруженными руками, составлявшими странный контраст с его новой шелковой шляпой, которую он очищал от пыли носовым платком.
– Я не уверена, – ответила Зения. Она развернула на коленях письмо, уголок которого подрагивал при плавном покачивании железнодорожного вагона, чтобы в сотый раз удостовериться, что она должна сесть на поезд, отправляющийся из Йорка в местечко, называемое Гросмонт, где мистер Джоселин ее встретит. Безусловно, письмо, написанное небрежным почерком секретаря, чья подпись стояла внизу страницы, подтверждало, что она села на правильный поезд. Неудивительно, что в Йорке железнодорожный служащий, проверявший ее билет – последний из тех, которые мистер Джоселин прислал ей, – прочитав письмо, улыбнулся и показал ей нужный вагон. – Он ничего не говорил, но я должна попасть в Гросмонт.
– Значит, попадете, – подтвердил морской капитан, и все трое мужчин рассмеялись, – потому что железная дорога там кончается. Вам придется взять экипаж, чтобы добраться до Уитби. В Гросмонте почти ничего нет, кроме каменоломни, а Уитби по крайней мере портовый город.
В растерянности, крепко сжав губы, Зения смотрела в окно на дикую поросшую вереском страну. Она была в пути уже два дня и теперь тряслась на новом поезде со скоростью тридцать или даже сорок миль в час. Зения радовалась, что не взяла с собой Элизабет, потому что с дочерью невозможно пересаживаться с поезда на поезд, есть и спать, сидя в вагоне, но она сожалела, что в последнюю минуту не смогла уговорить или заставить экономку поехать с ней по дополнительному набору билетов, присланному мистером Джоселином для женщины, которая сопровождала бы ее в пути. Тогда по крайней мере сейчас кто-то находился бы рядом с ней, чтобы подбодрить ее, когда уютные города, поля и леса пробегали мимо и исчезали, превратившись в эту мрачную, засыпанную снегом необитаемую землю, которая живо напоминала ей безжизненную пустыню.
Маленький поезд, покидая уютные долины, взбирался на каменистые холмы, и пар от его выхлопа проплывал мимо окон. По сравнению с большими локомотивами на более крупных южных линиях паровоз, который сейчас вез ее, напоминал скорее невоспитанное животное, живое слоноподобное создание, словно толстый хобот поднимавшее к небу свою дымовую трубу. У Зении проснулось желание сказать ему доброе слово и похлопать его, хотя теперь она знала, что все вокруг поезда покрыто сажей и золой.
В поезде был только один вагон первого класса, и сначала Зении не понравилось, что все ее попутчики мужчины. Она считала, что, путешествуя в одиночку, не защищена от оскорбительных предложений со стороны некоторых джентльменов, но все они были добры и дружелюбны без недопустимой фамильярности. Кроме морского капитана, другими оказались горный инженер и учетчик с одной из шахт, проявлявшие к ней трогательную заботу и уважение. Один из них уже предложил отвезти ее к своей матери в Эгтон-Бридж, где Зения сможет остановиться, если ее «джентльмен» не встретит в Гросмонте. Зения искренне надеялась, что он ее встретит. У нее не было обратных билетов, и она не могла понять, почему раньше не задумалась над их отсутствием. Просто когда она выехала, предъявление билетов и смена поездов с их беспорядочными расписаниями подталкивали ее вперед, являясь какой-то внутренней движущей силой. Теперь все происходило медленнее. Даже поезд шел медленнее, словно не спешил прибыть куда-либо до темноты, хотя серые, низко нависшие облака предвещали снег.
– Посмотрите-ка на того парня, – неожиданно показал капитан, когда поезд огибал подножие холма.
Зения вместе с остальными обернулась и взглянула сквозь проносившийся мимо поток золы.
– Господи, кто там? – спросил учетчик. – Цыган?
На самом верху дальнего склона безлюдной лощины всадник остановил лошадь. Одетый в алые, золотые и бирюзово-голубые свободные одежды и темный развевающийся по ветру плащ, он выглядел сияющим пятном на фоне свинцового неба. Он сидел на чисто-белой лошади, украшенной длинными ярко-красными кисточками, вплетенными в гриву и хвост, который касался заснеженной земли.
– Должно быть, цыган, – отозвался капитан. – Какая великолепная лошадь!
Поезд продолжал движение, и фигура так быстро исчезла, что Зения даже усомнилась, видела ли она ее вообще, но сердце у нее застучало.
«Цыган», – повторила она про себя, закусив губу.
– Будьте добры, сэр, скажите, кто такой цыган? – тихо спросила она.
– Как, мадам, неужели вы никогда не видели цыган? – несказанно удивился капитан. – Тех, которые путешествуют по дорогам в кибитках, торгуют лошадьми, предсказывают будущее, танцуют и не гнушаются воровством?
Зения покачала головой. На протяжении следующих нескольких миль, когда поезд бежал по долине, мужчины потчевали ее историями о цыганах, описанием их одежды и странного поведения, пока она окончательно не утвердилась во мнении, что они правы и тот, кого они видели, был цыганом.
– Поезд замедляет ход? – спросила Зения.
– О да, – ответил горный инженер. – Мы поднимаемся на склон, и некоторое время поезд будет тащиться еле-еле.
– Вот он опять! – воскликнул капитан. – Преследует нас, наглый черт!
Всадник снова появился в поле зрения, теперь немного ближе. Он легким галопом неторопливо скакал по гребню холма, неотрывно глядя на поезд, и белая лошадиная грива и хвост развевались на ветру. Зения рассмотрела красный головной шарф, закрывавший все его лицо, за исключением глаз. Внезапно он снова натянул поводья, и лошадь затанцевала передними ногами. Среди пассажиров следующего сзади открытого вагона второго класса пронесся легкий гул одобрения.
– Мы едем все медленнее, – забеспокоилась Зения.
Ей никто не ответил. Все смотрели на всадника на вершине, который поднял над головой винтовку и вытянул вверх к небу руку. Из вагона второго класса последовал ответный гул.
– Я с некоторым предубеждением отношусь к парню, – произнес инженер.
– Ерунда, – возразил капитан и пристально посмотрел в окно. – У кого-нибудь есть с собой оружие?
– Не сомневаюсь, охрана вооружена.
– Полицейскими дубинками! – презрительно усмехнулся учетчик с шелковой шляпой.
Наездник повернулся и пустил лошадь вниз по длинному склону под тупым углом к движущемуся поезду, который теперь шел все медленнее и медленнее, и снова исчез, скрывшись за краем ложбины.
– Как по-вашему, сколько их? – спросил капитан, решительно выставив подбородок.
– Думаете, целая банда? Они удачно выбрали место, – мрачно заметил инженер. – Локомотив не может сам одолеть подъем до Бек-Хоула.
– И что это означает? – с тревогой спросила Зения.
– Вагоны нужно втащить наверх, мадам. Через несколько минут поезд остановится в Гоутленде.
Внезапно раздался ружейный выстрел, безошибочно различимый на фоне звенящего стука колес.
– Что это? – не понял учетчик.
– Они стреляют в него! – воскликнула Зения.
– Он стреляет в нас! – одновременно с ней крикнул инженер, пригнувшись ниже окна. – Вниз, мадам!
Оттолкнув его руку, Зения выглянула в окно, стараясь найти всадника, и ужасно испугалась, не увидев его.
– Стреляли из вагона второго класса, – сказал капитан и стал на колени на сиденье, чтобы посмотреть назад в верхнее окно. – Слава Богу, у кого-то из них есть пистолет!