— Когда это я разрешал вам заботиться обо мне? Мне не нужно ничьей заботы. Я сам о себе позабочусь.
Она пристально посмотрела на него, и что-то в ее взгляде заставило его почувствовать себя неловко.
— Не будьте таким глупым,— тихо сказала она.
Затем Бетти повернулась и пошла на кухню. Он видел, как она взяла чайник, налила в него воды и поставила на печь. Он был полон решимости не разрешить ей перевязать руку, но когда она через десять минут появилась в дверях и сказала, что она готова, встал и неохотно пошел на кухню.
Бетти промыла ему рану, смазала ее какой-то мазью и перевязала чистым белым бинтом. Никто из них не сказал ни слова, пока она не кончила работу и с удовлетворением осмотрела ее.
— Так,— сказала она.— Теперь вам лучше?
— Немного,— недовольно отозвался он.
Он стоял и смотрел, как она стелила на стол чистую скатерть и ставила тарелки с едой. Он был очень голоден и хотел было опять отказаться, но при виде пищи не смог. Она наверняка опять обозвала бы его глупцом, а он не хотел этого. Закончив хозяйничать, она направилась к двери.
— Вот ваш ужин. Комнату я вам приготовила,— она показала,— а в столовой я оставляю свет, может, вы захотите еще раз прочесть письмо. Только не забудьте его потушить, когда пойдете спать. Спокойной ночи.
Он проворчал что-то, повернувшись к ней спиной. То, что она так равнодушно и спокойно относится к его неучтивости, наполнило его обидой.
— Что вы сказали? — отозвалась Бетти, стоя на пороге.
Он сердито обернулся. Насмешка в ее голосе уколола его.
— Спокойной ночи,— резко сказал он.
— Спокойной ночи,— повторила Бетти, улыбаясь, и исчезла.
Мгновенье Кэлюмет стоял нахмурившись. Затем подошел к столу, глядя на еду и тарелки. Он вынужден быть учтивым. Кэлюмет схватил конец скатерти и, казалось, хотел сбросить все, что стояло на столе, на пол, но, мрачно усмехнувшись, уселся .за стол и принялся есть.
Ранним утром следующего дня, когда он вышел, чтобы накормить пони, на крыльце его встретила Бетти. Она улыбнулась и поздоровалась с ним. Кэлюмет спокойно ответил ей.
Кэлюмет не хотел идти в кухню, пока Бетти не позовет его. Он сделал вид, что очень занят на конюшне, хотя знал, что этим только прикрывает свою зависимость от нее.
Он был совершенно спокоен за завтраком, удивляясь изменению, которое произошло в нем, своему странному смирению. Он убеждал себя, что просто благодарен ей за заботу о его руке. Наблюдая за ней, он понял, что она сознает это и довольна. Но Бетти уделяла больше внимания Бобу, а Боб разговаривал с Кэлюметом. В этом мальчике было что-то такое, что привлекало Кэлюмета, и они беседовали очень дружески. Внезапно, когда Кэ-люмет отвечал Бобу и широко улыбнулся, он -заметил, что Бетти смотрит на него со смешанным чувством волнения и радости. Кэлюмет нахмурился и резко прервал беседу. Он не хотел делать ничего такого, что было бы приятно Бетти.
После завтрака он седлал пони, собираясь проехать к реке, когда к нему подошла Бетти. Не говоря ни слова, она протянула ему конверт, на котором было написано его имя. Он вскрыл конверт, и оттуда выскользнули листок бумаги и несколько банкнот. Бетти казалась невозмутимой. Кэлюмет подсчитал банкноты — тысяча долларов!
— Что это такое? — спросил он.
— Прочитайте в письме.
Он развернул бумагу.
«Мой сын, деньги, которые ты- найдешь в конверте, используй на покупку материала для ремонта дома. Я составил список всего необходимого, который тебе передаст Бетти. Если ты выполнишь мое поручение, это будет первым доказательством, что ты намерен исполнить мое желание. Также это будет означать, что ты серьезно думаешь измениться. Само то, что ты получишь эти деньги, покажет тебе, что ты уже делаешь успехи, иначе Бетти не передала бы тебе их. Я поздравляю тебя.
Твой отец».
Кэлюмет усмехнулся.
— Так вы считаете, что я уже прогрессирую? И вы думаете, что я так и буду делать то, что вы захотите?
— Нет, вы имеете только склонность к прогрессу,— ответила она сухо.— Вот список, о котором пишет ваш отец.
Она подала другую бумагу, которую Кэлюмет принял немедленно и осторожно. Он скользнул взглядом по листу.
— Здесь говорится о девятистах шестидесяти долларах,— сказал он, взглянув на нее испытующе.— Посмотрите, как старый дурак беспечен с деньгами. Неужели он не мог написать еще один пункт на сорок долларов?
— Я думаю, что этот запас был оставлен нарочно на случай, если повысятся цены,— ответила она.
— А что если я их истрачу?