Выбрать главу

Он считал, что, заманивая Таггарта в «Лэйзи Уай», он хотел попытаться отомстить за своего отца. И если в его действиях и было желание защитить Бетти, он ни за что не признался бы в этом. Его бесило, что она позволила себе додуматься до такого самостоятельно. Когда она благодарила его, он ощутил злобное, дикое удовлетворение, но потом ему стало смешно. Если она думает, что он колотил Таггарта из-за нее, это ее дело, но он позаботится о том, чтобы ей больше не представилось случая благодарить его.

...Бетти не вмешивалась в работу, которая постепенно продвигалась вперед. Примерно через неделю были заменены- все рамы и прогнившие перегородки, отремонтированы наружные стены. Еще через неделю было построено новое крыльцо на месте старого. К концу третьей недели была приведена в полный порядок конюшня. А еще через неделю все было кончено, и Дейд с Кэлюметом убирали мусор. Дейд всегда принимал сторону Кэлюмета, если Бетти пыталась критиковать работу. Однако сейчас Бетти осмотрела все с одобрением и, повернувшись к Кэлюмету, сказала:

— Завтра можно ехать в Лазетту за краской.

— Вы хотите, чтобы все это было выкрашено?

— Конечно, почему бы и нет? — ответила она.

— Да,— проворчал он,— почему бы нет? Вы же не будете работать!

Она засмеялась.

— Мне не хочется думать, что вы ленивы.

Кэлюмет слегка покраснел.

— Мне не кажется, что я ленив.

Больше он ничего не мог придумать ей в пику; В ее голосе чувствовалась насмешка, а нападение было открытым и безжалостным. Она взглянула на Дейда, который с волнением прислушивался к их разговору.

— Вам, не следует очень жаловаться на перегрузку,— сказала Бетти.— Вы бы работали один, если бы я не дала вам в помощь Дейда под свою ответственность.

— Это что же, вы меня пожалели? — усмехнулся он.

— Да,— ее взгляд был очень твердым.

— А с чего вы взяли, что я нуждаюсь в вашей жалости? — свирепо воскликнул он.

— О! — сказала она, сделав вид, что удивлена.— Вы опять в плохом настроении. Но я не хочу с вами ссориться.

Она резко повернулась и пошла в дом, а Кэлюмет в бешенстве ударил ногой по крыльцу. При каждом столкновении с ней он чувствовал себя, как провинившийся школьник. И самое плохое, что он не мог объяснить себе злость на нее.

Кэлюмет взглянул на Дейда, и тот попытался успокоить его.

— Она всегда говорит так резко,— сказал он.

Кэлюмет сверкнул на него глазами.

— Черт возьми! Кто интересуется твоим мнением?

Однако краска была привезена. Кэлюмет в тот же день поехал за ней в Лазетту. Он вернулся, когда уже совсем стемнело, и Боб, сидевший у кухни (где Бетти мыла тарелки), заковылял ему навстречу. Бетти услыхала радостный голос брата и подошла к окну, но на дворе было уже так темно, что она ничего не увидела. Через несколько минут Боб появился в дверях, весь сияющий от радости. В руках он держал трехмесячного щенка. В ответ на немой вопрос Бетти он воскликнул:

— Это Кэлюмет привез мне его. Он сказал, что это вместо Лансона. Я думаю, он не такой уж плохой. Правда, Бетти?

Бетти нагнулась к щенку, гладя его по голове, и Боб не мог видеть странный свет в ее глазах.

— Он очень милый,— сказала она.

— Кто?,— спросил Боб быстро.— Кэлюмет?

Бетти вспыхнула и выпрямилась.

— Нет,— сказала она резко,— щенок.

Боб посмотрел на нее и разочарованно протянул:

— А-а-а-а...

Когда через полчаса Кэлюмет вошел в кухню, он нашел на столе ужин, но Бетти не было.

— А где Бетти? — спросил он Боба, который возился со своим новым щенком.

— Я думаю, она пошла спать,— ответил мальчик.

Кэлюмет постоял, наблюдая за Бобом и щенком.

Несколько раз он взглядывал на дверь, в глазах его было разочарование. Неужели она нарочно убежала от него? Он видел ее лицо в окне, когда подъезжал. И теперь ему казалось, что она намеренно ушла из комнаты, чтобы избежать встречи с ним. Он нахмурился, подошел к столу, мрачно глядя на еду, и принялся за ужин.

Через некоторое время он спросил Боба:

— Бетти видела щенка?

~ Да.

— Он ей понравился?

— Да.

Боб смотрел на Кэлюмета, ожидая еще вопросов. Кэлюмет ему очень понравился с самого начала, несмотря на то, что убил Лансона. Боб не забыл грубоватых слов утешения, которые сказал ему тогда Кэлюмет,— они были искренними, и мальчик почувствовал это сердцем. А теперь, когда Кэлюмет подарил ему щенка, Боб стал обожать этого грубого с виду мужлана.

— Она погладила его по голове,— сказал Боб.

— И что-нибудь сказала? — спросил Кэлюмет.

— Она сказала, что он очень милый.

Наступило молчание. Кэлюмет продолжал ужинать, а Боб играл со щенком.