— Да,— наконец сказал Кэлюмет,— это показывает, как много женщины понимают в. собаках. Это же обыкновенный дворовый желтый пес.
— Но мне он нравится больше всех собак на свете.
— Почему? — удивился Кэлюмет.
— Потому что мне его подарил ты,— смутился Боб.
В это время Кэлюмет услышал легкие шаги по лестнице. Кэлюмет улыбнулся и продолжал есть.
Подозрение падает на Бетти
«Если ремонт дома не закончится к назначенному времени, ты не прочтешь., это письмо»,— так начиналось письмо, которое передала Бетти Кэлюмету после того, как они с Дейдом закончили покраску. Это случилось после ужина, когда Боб уже Отправился спать, а Мэлколм и Дейд вышли. Бетти, отдав ему письмо, сказала, что ей нужно с ним переговорить о чем-то важном. Она села напротив него и ждала, пока он кончит читать.
«А раз ты получил его,— продолжалось в письме,— я думаю, что твое сердце немного смягчилось по отношению ко мне. Я уверен в этом и знаю, что, несмотря на твои другие слабости, в тебе нет жадности и алчности. Я знаю, что ты неглуп и что с того времени, как ты прочел мое первое письмо, ты уже не винишь меня так сильно, как раньше.
Когда я говорил об этом с Бетти, она мне сказала, что если она будет пытаться сдерживать тебя и исправлять, ты, возможно, возненавидишь ее и она вынуждена будет уехать. Но я упросил Бетти остаться до тех пор, пока не будут выполнены все мои условия.
Я надеюсь, что со временем ты станешь ей другом. Бетти действительно благородная и достойная девушка. Может быть, ты сможешь понравиться ей. Как-то я показывал ей твой портрет, и она сказала, что у тебя хорошие глаза. Я думаю, что для женщины нет таких вещей, которые она бы не сделала для человека, понравившегося ей. Но ты должен быть ее достоин. Подумай об этом. Но что бы ни случилось, я думаю, она то, что тебе нужно.
Бетти даст тебе еще, тысячу долларов. Истрать их на остальное хозяйство. Может быть, тебе неясно, почему я не так верю в тебя, как в Бетти. Однажды у меня остановился человек из Дюранго. Он знал тебя и сказал, что у тебя холодная кровь и каменное сердце. И я тогда подумал, что ,ты ничуть не изменился после того, как ушел из дома. И поэтому ты должен продолжать слушаться Бетти и исполнять мою волю. Ты ведь не сомневаешься, что это только для твоей пользы?
Твой отец».
Когда Кэлюмет сложил письмо и взглянул на Бетти, она все так же неподвижно сидела перед ним.
— Вы знаете, что в этом письме? — спросил он, пряча его в карман.
— Нет,— ответила Бетти.
— А то, что вытекает из этого письма?
— Это я знаю. Тысяча долларов.— Она протянула ему деньги.
В его глазах- сверкнула насмешка.
— Если вы не читали письма, то как вы узнали, что я должен получить деньги?
Она молча протянула ему другой конверт и с улыбкой следила, пока он пробегал глазами письмо.
«Бетти, дай Кэлюмету тысячу долларов, когда передашь ему третье письмо. .
Джеймс Марстон».
Кэлюмет взглянул на конверт. Там было написано имя Бетти. Кэлюмет смутился и пробормотал:
— Большинство женщин прочло бы это письмо.
После этого он. встал и вышел.
Он присоединился к Мэлколму и Дейду, которые стояли у конюшни. Светила яркая луна. Они прошлись по двору к сараю, и вскоре Мэлколм вернулся в дом. Дейд последовал за ним, но на крыльце остановился и позвал Кэлюмета.
— Я выкурю сигарету,— сказал Кэлюмет.— Может быть, две,— добавил он.
Он видел, как Мэлколм поставил лампу на кухонный стол, потом мелькнула тень Дейда, но вскоре исчезла: Дейд поднялся наверх. Лампа осталась на столе.
Кэлюмет свернул свою самокрутку и, затянувшись, пошел вдоль сарая, намечая работу на завтра. Затем он обошел загон для скота и двинулся по тропинке. Через несколько шагов он остановился в задумчивости, продолжая курить. Уже в день своего возвращения он, к своему удивлению, испытал чувство раскаяния за свое поведение перед тем, как убежал из дома. И это чувство все больше овладевало им. Он понял причины жестокого отношения к нему отца. Письма отца были очень печальны. Искреннее раскаяние старика причинило ему боль. Отец был унижен и предан Таггартом, и Кэлюмет напрасно искал в своем сердце остатки прежнего чувства к отцу — острой, враждебной ненависти. Это чувство исчезло, уступило место новому — жалости.
Прошло часа два, прежде чем он вернулся в дом. Он остановился у стола, на котором стояла лампа, и вспомнил разговор с Бетти и то, что было написано о ней в письме.