— Мы поедем через минуту,— сказал он чуть хриплым голосом.
В это время лошадь попыталась подняться. Кэлюмет помог ей, держа свободно повод и приподнимаясь. А когда лошадь уже была на ногах, Кэлюмет по-прежнему твердо сидел в седле и вонзил ей в бока шпоры. Лошадь встала на дыбы, опустилась, зафыркала и безнадежно стала бегать по площадке, очевидно, признав превосходство наездника. Потом она повернула, и они поскакали по равнине.
Бетти молча следила за ними, пока они не скрылись, и повернулась к Келтону. Он был удручен и мрачен.
— Черт возьми! — сказал он.— Если бы я знал, что он сломит этого черного дьявола, я бы запросил не пятьдесят долларов.
Бетти загадочно улыбнулась и поехала на Черной Ноге по направлению к «Лэйзи Уай».
Уже темнело, когда она добралась до дома. Ее встретили Дейд и Боб. В загоне для скота она увидела дерную лошадь и поняла, что Кэлюмет одержал полную победу: лошадь стояла с поникшей головой. Бетти никогда не видела, чтобы у животного был такой удрученный вид.
За ужином Кэлюмет выглядел утомленным и молчал. Бетти так и не узнала, почему он ей подарил Черную Ногу — хотел ли он этим выказать дружеское отношение к ней или ему просто надоел его пони? Ответ она получила позже.
Когда Кэлюмет ушел, Бетти с Дейдом остались на кухне, а Мэлколм и Боб были в столовой. Бетти рассказывала Дейду о том, что случилось сегодня днем.
— Хорошо еще, что он не сломал себе шею,— сказал Дейд.— Во всяком случае, он был в довольно плохой форме, когда вернулся с этой Черной. Но не хныкал, а улыбнулся мне, когда вводил лошадь в загон, и спросил, как она мне нравится. Я очень удивился ее появлению и спросил о Черной Ноге. «Я отдал Черную Ногу Бетти,— сказал он.— Он уже мне надоел».
У Бетти в глазах появилось разочарование, она ожидала, что у Кэлюмета были другие причины, чтобы сделать ей подарок. Она надеялась...
Дейд невозмутимо продолжал:
— Я думаю, однако, не это настоящая причина.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Бетти, стараясь не краснеть.
— Перед ужином я пошел на конюшню и увидел в открытую дверь Кэлюмета. Он меня не заметил и с кем-то говорил. Но на конюшне не было никого, кроме Черной Ноги. Я подошел поближе и услышал, как он, прислонив голову к шее пони, говорил ему очень нежным и ласковым голосом: «Я тебя отдал. Я ни за что бы не сделал этого, но я не мог видеть, как Бетти сидит на этой уродине, на которой она сегодня ездила. С тобой ей будет легче. Проклятый черный дьявол! Больше ни из-за одной женщины в мире я не стал бы его объезжать». Я тихонько отошел,— продолжал Дейд.— Мне не хотелось, чтобы он знал, что кто-то его подслушал.
Бетти быстро поднялась и вышла на крыльцо. Она стояла там, вглядываясь в темноту, так Долго, что Дейду надоело ее ждать и он пошел в свою комнату.
Кэлюмет выигрывает еще одну схватку
Черная лошадь несомненно была укрощена. Конечно, она не стала совсем послушной, но была уже более покладистой, смышленой. Больше всех она почитала того, кто ее победил. Если к ней подходили близко Дейд и Мэлколм, она была настроена очень враждебно. Она бросалась в сторону даже от Бетти, которая очень любила ее и с первого же дня с удовольствием ухаживала за ней. Но только Кэлюмет имел над лошадью неограниченную власть: она сносила это с терпением и покорностью — полной и окончательной.
Когда в середине недели работники Келтона пригнали скот на ранчо «Дэйзи Уай», Кэлюмет уже начал тренировать черную лошадь, обучая ее различным правилам ковбоев. Вскоре она научилась не пугаться, когда петля лассо свистела мимо ушей и захлестывала ей шею или ногу. Если же петля не попадала (впрочем, это случалось крайне редко), Кэлюмет приучил ее не бросаться в сторону, а ждать, пока веревка попадет на нее. Он работал не один. Дейд, Мэлколм и даже Боб помогали ему. Помогали они ему и в обиходе пригнанного скота. Мэлколм и Боб разжигали костер и грели на нем железные клейма, Кэлюмет связывал бычков - и тащил к огню, а Дейд ставил на них тавро. Когда все эти дела были закончены, скот пустили на пастбища.
Ночью, когда с клейменьем было покончено, Кэлюмет, Мэлколм и Дейд рано ушли спать. Бетти и Боб оставались на кухне, но потом и они ушли. За секунду перед полночью Кэлюмет спал так крепко, как может спать человек после долгого трудового дня. А ровно в полночь он проснулся и лежал, глядя немигающими глазами в потолок. Все его чувства были обострены, нервы и мускулы напряжены. Он не знал, что его разбудило, но .был убежден: это было что-то странное и необычное. Такое случалось с ним и раньше. Однажды, когда он клеймил. скот, ночью на привале мексиканец хотел всадить нож в пастуха, с которым поссорился днем. И если бы не Кэлюмет, мексиканец несомненно осуществил бы свой план. В другой раз Кэлюмет проснулся, когда в лагерь проникли воры. Одним словом, он никогда так не просыпался, если не случалось чего-нибудь необычного. И сейчас он был уверен: что-то произошло. Но случилось ли это в его комнате или где-нибудь в другом месте?