Заряда солнечного настроения, полученного на биологии, хватило даже на то, чтобы не замерзнуть в спортивном зале. Когда прозвенел звонок, все уже стояли в шеренге.
– Сегодня заменяет Герман Соломонович, – шепотом сообщила Ира со «скамейки запасных», – он вообще-то добрый, но все равно зверь. В прошлом году заставил нас играть в регби. Девчонки против мальчишек. Ты не представляешь, что здесь творилось! Я думала, стены рухнут. Выходили из зала все побитые, исцарапанные... Кошмар!
– По-моему, здорово! – искренне восхитилась Мария. – А почему все так ровненько стоят?
– Сейчас будет целое представление. Герман Соломонович немного опоздает, потом влетит в зал и закричит: «Ага, голубчики, попались! Урок уже начался, а вы тут ерундой занимаетесь!»
Едва Ира едва успела договорить, как дверь с шумом распахнулась, и в зал ворвался седой коренастый тренер, похожий на побритого Деда Мороза.
– Ага, голубчики, попались! Урок уже начался, а вы тут ерундой занимаетесь!
Раздался дружный смех.
– Отставить! – скомандовал Герман Соломонович. – Во что сегодня будем играть? Молчать. Я сам скажу. Будем играть в баскетбол.
Мария встрепенулась. Она обожала баскетбол.
– Делимся на команды. Парни рассчитываются на первый-второй и по очереди добирают себе девчонок.
Мальчишки отнеслись к такой идее с энтузиазмом. Каждый раз перед тем, как выкрикнуть чью-то фамилию, они устраивали шумную дискуссию. Сложно было представить, что такая простая и, несомненно, унизительная для слабой половины класса процедура вызовет столько эмоций.
«Ты хочешь, чтобы мы проиграли!» – вопил Витя Климов в разгоряченное лицо Димы Русина. «Малькову не выбирай, она мне на прошлом уроке синяк поставила», – серьезным тоном просил кого-то Сергей Кушанов. «Да ее ветром сдует, когда кто-нибудь рядом пробежит!» – комментировали чью-то кандидатуру в другой команде. Этот бедлам не захватил только Вадима. Он ушел в дальний конец зала и с грациозностью леопарда забрасывал мяч в кольцо. И когда поднятая рука на мгновение замирала, совершив очередной точный бросок, рукав майки опускался, еще больше открывая отполированные загаром мышцы.
Мария отвела глаза.
Сапач… Малькова… Трухан… Плотникова…
«Ну, давайте, же! Назовите мое имя! – мысленно подбадривала она парней. – Рискните! Не пожалеете».
Стайка одноклассниц редела, а девчонка продолжала стоять под перекрестными взглядами команд.
Кулакова… Нестеренко… Потапова… Высоцкая…
«Ну же, откройте глаза! Я выше их ростом! И выгляжу куда расторопнее!»
Мартынова… Бутырская…
Мария осталась последней. Замерзшая неудачница с лицом, на котором румянец горел, как наливные яблоки.
Полное поражение.
Унижение.
Позор.
И все это на глазах у Вадима.
Мария почувствовала на себе его взгляд еще до того, как осознала, что мяч больше не ударяется о пол. Какой он видит ее сейчас? Поверженной? Растоптанной? Никчемной? Нет, не то. Золотой рыбкой в крохотном аквариуме. Она не хотела, чтобы кто-то потревожил ее мирок, а вышло – никому нет до него дела.
Казалось, еще больше испортить ей настроение не сможет ничего. Но последним уроком была математика, и Владимир Кириллович, прозванный за кучерявые волосы Пушкиным, раздал контрольные.
– Итак, Подшибякин, – учитель раскрыл работу на развороте и показал ее классу. Внизу первой страницы, исписанной синим стержнем, красовались черный гроб и художественно выведенное слово Gego! – Очень нестандартный… математический склад ума… – Владимир Кириллович опустил очки на кончик носа и внимательно посмотрел на листок. Сдерживать улыбку ему удавалось с огромным трудом. – Господин Подшибякин решил одно задание из пяти и сам оценил свою работу. Мне оставалось только подтвердить!
Подшибякин – Бяка – добродушный верзила, похожий на панду, улыбался, колупая пальцем краску на парте.
А потом Мария получила свою контрольную. Как стопроцентный гуманитарий, на высокий балл она и не рассчитывала, но двойка – это было чересчур.
– Да, Соловьева, – сказал преподаватель, видя выражение ее лица. – Я с тобой полностью согласен.
Если в жизни и бывают черные дни, то это был, несомненно, он.
* * *
Он поступил с Марией омерзительно. Дважды.
Вадим разложил на бетонном полу чехол с ключами и принялся копаться в мотоцикле
Казалось бы, все, как обычно. Цель оправдывает средства. Тогда откуда взялись эти муки совести? Они не возникали у других людей по отношению к нему, так почему же возникают у него?